бандитов.
– Лом, надо в лес дергать! – истерично прокричал один.
– Заткнись! – ответил Лом, открывая огонь короткими очередями через разбитое окно.
– Солдаты же, Лом! Уроют нас!
– Заткнись, падла! – голос бандита сорвался. – Стреляй, сука! Куда ты отползаешь?!
– Я ухожу, Лом!
– Уходи, – уже сквозь зубы процедил Лом и снова выстрелил. На этот раз выстрелы прозвучали слишком громко, и следом за ними послышался звук падающего тела. Судя по всему, паникер так никуда и не ушел. Лом дал еще несколько очередей через окно, затем громко выругался и пробормотал: – Прощай, славянка…
Топот его шагов затих в конце коридора, но на улицу бандит не выбежал.
– Лежать! Мордой в пол! – заорал кто-то.
– Свой я, братки, мирное население!
– Лежать! Ноги шире!
Пашков чуть привстал и выглянул на улицу. Рядом с сиротливой милицейской «шестеркой» стоял бронетранспортер, толпились солдаты и несколько человек в штатском. Еще четверо сидели на корточках, рассматривая трупы милиционеров. Над остывающими телами поднимались едва заметные струйки пара.
– Товарищ майор, – к сидящим офицерам подбежал молодой солдат, – разрешите обратиться… Там эти… террористы сдались!
– Что? – офицер поднял на воина удивленный взгляд. – Их же там целая рота, или разведчики с перепугу преувеличили?
– Никак нет, товарищ майор, под сотню человек! Когда мы их с фланга обошли, внезапно дождь пошел. У вас разве не было?
– Дождь? – командир коротко взглянул на небо. – Какой дождь? Ты что, причастился? Может быть, снег?
– Никак нет, товарищ майор! Дождь! Прямо с чистого неба! Да горячий, зараза, как летний. Нет, даже теплее, как душ какой-то. Лейтенант Федькин даже отдал приказ надеть ОЗК, но потом отменил. Дождь быстро кончился, да и неядовитый был вроде бы. Но эти террористы, словно сахарные, смотрим, растаяли. В смысле руки опустили, стрелять перестали и сдались…
С того края деревни, куда ушли бандиты, донеслись две длинных очереди.
– Перестали, говоришь? – майор поднялся. – Лукин, запроси Федькина, что там у него за трескотня?
– Это какие-то штатские террористов поливают, – доложил Лукин. – В лес прорываются.
– Штатские? – Майор скривился. – Что это еще за штатские, которые нам не доверяют? Не те ли, которые этих гаишников затоптали?
– Тут у нас есть один, – кивая, ответил Лукин. – Лупил из окна вот этого строения почем зря. И не по террористам, а по нашим.
– Я же не знал! – Лом от толчка конвоира грохнулся перед майором на колени. – Я же думал, это черножопые наступают! Мы с брат… с ребятами еле ноги от них унесли! Всю ночь бежали. Там в лесу их знаете сколько?! Под каждым кустом, как этих… зайцев…
– А сами-то вы с ребятами кто будете? – усмехнулся майор. – Туристы?
– Ага…
– Не прохладно сейчас в походы ходить?
– Так мы же… это… ну, нам нормально…
– А рюкзак твой где, турист? Гитара, котелок… И почему не в кедах?
– Не… ну… это… было, так ведь отняли все… террористы эти!
Издевки Лом не уловил, и майору сразу же стало скучно.
– Лукин, выдай бойцам браслеты, пусть пристегнут туриста к борту, – он смерил Лома снисходительным взглядом. – Пока не выясним, откуда у тебя взялся автомат и почему ты так самозабвенно стрелял по моим солдатам.
– Да не знал я, гражданин майор! Мамой клянусь!
Пашков покачал головой и скрипнул зубами. Ему страшно хотелось выйти и рассказать майору о том, чем занимался «турист» за пять минут до появления солдат, но доктор по-прежнему сомневался, стоит ли обрекать себя на долгие разбирательства, целью которых будет всего лишь выяснение «свой» он или «чужой». Сомнения разрешились сами собой, когда в затылок доктору уперся ствол автомата. Пашков поднял руки и вздохнул.
– Сдаюсь…
– Верю, – хохотнул автоматчик. – Вставай, только медленно.
– А быстро не получится, ногу подвернул.
– Тогда тебе к доктору надо, – снова рассмеялся человек за спиной.
– А я и есть доктор…
