они будут действовать осторожно и хитро, но не успокоятся, пока мы не погибнем. Так?
– Да, – Она оскалилась и глухо зарычала.
– Я думаю, что нам не стоит сердиться, – спокойно заметил я, продолжая оставаться в человеческом облике, – безликие совершили серьезную ошибку, и они за нее поплатятся. Здесь, на планете, мы для них слишком сильные противники. У нас неисчислимая армия, а на стороне крылатых только верующие ортодоксальных религиозных течений. Но главное – мы знаем Слова и видим суть вещей...
– Они видят суть получше нас, но в целом ты прав, – согласилась Она, снова превращаясь в белокурую Надежду. – А еще на нашей стороне справедливое чувство самосохранения.
– Инстинкт самосохранения, – поправил я.
– Чувство, – упрямо ответила Надежда.
Я пожал плечами и отпустил воробьев на свободу. Чувство или инстинкт – семантика. Главное, что мы не были связаны никакими правилами или нормами. Только логика и здравый смысл. Плюс сила и звериная отвага...
К свалке мы подъехали как раз в тот момент, когда бригада бульдозеристов второй смены передавала трудовую эстафету третьей. Пять десятков желтых машин успели расчистить строительную площадку и подъезды к будущей фабрике всего за два дня. Впрочем, с таким оснащением и за те деньги, что я им платил, это было даже медленно. Хотя горы мусора, сдвинутого с вековых мест залегания, в высоту могли сравниться с девятиэтажным домом.
– Мы дадим людям деньги, работу и чистоту, – сказал я, указывая на картину грандиозной подготовки к строительству, – после этого они пойдут за нами против кого угодно...
– Только ни на секунду не забывай, что в их сказках ты отрицательный герой, – предупредила Надежда, – а безликие как раз наоборот...
– В данной ситуации я реален, а они нет. И пока так будет продолжаться, я завоюю поддержку всех людей, а о крылатых просто забудут или того хуже – припишут им все то, что пока числится за мной. Человечеству совершать такие подвиги, по-моему, даже в удовольствие.
– А если безликие тоже сойдут с пружины?
– Тогда люди увидят их лица, – я ухмыльнулся, – и неизвестно чем обернется такое откровение. Одно дело – наблюдать из-за кулис, как обманом присвоенная тобой религия работает на твой авторитет, а другое – доказать, что ты действительно тот самый ангел. Ты бы на их месте стала рисковать?
– Возможно, нет, но, в крайнем случае...
– Да что гадать? Посмотрим...
Я вышел из машины и внимательно оглядел раскинувшееся вокруг изобилие. Мусор кишел жизнью примитивной, но весьма разнообразной. Кроме того, здесь были представлены все известные химические элементы и соединения. В общем, я увидел именно то, что мне было нужно. Для пробы я слил воедино пару кусков каких-то радиотехнических останков и передвинул несколько электронов с орбиты на орбиту. Получилось вполне сносно. Я наклонился и поднял образовавшийся кусочек золота. Он был горячим и темным. Стоявший неподалеку в ожидании ценных указаний прораб негромко охнул и нечленораздельно выругался. Я бросил ему свежеиспеченную драгоценность и приказал:
– Пока молчи.
Прораб алчно закивал и спрятал золото в карман. Взгляд его, между тем, интенсивно забегал по россыпям мусора в надежде на такую же удивительную удачу. Я рассмотрел сквозь отбросы в глубине ближайшей кучи приличный кусок аккумуляторной батареи и превратил его в самородок самых невероятных размеров. Чем помог прорабу чуть позже углубиться в мутные воды зарождающихся иллюзий...
Неожиданно из-за ближайшего мусорного отвала показался уже знакомый мне человек. Он не спеша подошел к нашей компании и едва заметно кивнул.
– Пятьсот второй? – Я усмехнулся. – Ты сбежал с занятий?
– Я вернулся, чтобы увидеть, как ты собираешься действовать, – серьезно ответил времянин. – Обратить людей в свою веру – задача не из легких.
– Пока я собираюсь обратить лишь эту кучу, – я махнул рукой на собранный бульдозерами мусор. – Что ты хочешь увидеть?
– Пока не знаю, – в его голосе действительно слышалась неуверенность. – Зачем ты преобразуешь суть вещей, ведь ты не голоден?
– Я создаю то, что люди ценят больше, чем веру и преданность, – не стал скрывать я. – Я дам им то, о чем они мечтают, а вы не можете дать этого, поскольку ни разу толком не попытались их понять. Я стану их кумиром и обеспечу себе нормальную жизнь, а вы навсегда распрощаетесь с контролем над единственной планетой внутри спирали Времени.
– Зачем тебе идти на открытый конфликт с Советом? – удивленно спросил он. – Если бы ты захотел, то мог убедить Равных и без угрозы их интересам на Земле.
– Нет, крылатый, только сильный может быть спокоен, – ответил я. – Мир – это постоянная готовность к войне. Запомни эту простейшую истину. А потом, почему ты решил, что твои безликие старейшины подарят мне жизнь? За какие заслуги? Просто так благодать Творца ни на кого не обрушивается. Ее надо заслужить. То же можно сказать и о щедрости равнодушных. Бесплатно твои соратники могут лишь убивать. За все остальное они требуют мзду. А ведь они не владеют мирозданием, и значит, не имеют права распоряжаться судьбами существ. Это промысел Творца... Хочешь, я сам прочту тебе лекцию? Пока у меня есть время и настроение...
– Зачем тебе это? – неуверенно спросил «человек». – Ты намерен разбить нашу армию, постепенно обратив в свою веру всех ее солдат?
– Я хочу выговориться, поскольку именно так, в процессе беседы, я вновь обретаю потерянные за время рабства частицы самого себя. Уж не знаю, чем вы меня поили или кормили, но память это зелье мне подпортило изрядно. На мое счастье – не так уж необратимо. Постепенно я вспомню главное, и тогда ты первым поймешь, что за дело было у меня на этой планете. Так ты будешь слушать?
