Смотрел при этом мальчик только в землю. Поднять голову было выше его сил.
– Я всегда буду рядом, – повторяя слова мамы, негромко пообещал отец.
– Все равно я тебя забуду, – с обидой сказал мальчик. – Если бы ты хотел быть рядом, то не отдавал бы меня в эту дурацкую Академию!
– Так требует закон, – не слишком твердо возразил мужчина. – Ты – титан, а значит, это твой долг и привилегия, данная по праву рождения.
– Дурацкий закон, дурацкий долг! – топнув ногой, крикнул Алеша. – Я хочу родиться человеком, как Геба!
– Теперь уже ничего не изменить, – прижимая сына к себе, сказал отец. – А Геба будет вспоминать о тебе...
Алеша покосился вправо, туда, где у крыльца стояли мама и соседская девочка со смешными русыми косичками. Мальчик робко махнул им рукой и, резко развернувшись, побежал к ожидавшей его машине. Посмотреть на прощание отцу в глаза он так и не смог...
Последний фрагмент относился к Титану. Мальчиков к тому моменту уже переодели в черную униформу кадетов и построили в одну шеренгу на главном плацу Академии. Высокий и, как показалось малышам, невероятно старый Воин, заложив руки за спину, молча прошел вдоль строя и на несколько секунд остановился перед Алешей. Пронзительный взгляд его холодных голубых глаз буквально парализовал мальчика. Алексей хотел отвести взгляд в сторону, но Воин взял его холодными цепкими пальцами за подбородок и спросил громким скрипучим голосом:
– Кадет...
– Туркин, – выдавил из себя Алеша.
– Не слышу! – зловеще нависая над мальчиком, заявил Воин.
– Кадет Туркин! – вспомнив свои соревнования с птичьим хором, изо всех сил крикнул Алексей.
– Хорошо, – одобрил Воин. – Громко. Будешь командовать отделением. Если не справишься, получишь сточасовой наряд. Понял?
– Да, – холодея от страха, ответил Алексей.
– Не «да», а «так точно», – исправил его Воин.
– Так точно! – почти с прежней громкостью крикнул Алеша.
– Молодец, – Воин снисходительно похлопал мальчика по щеке и продолжил свой обход.
Ровно через пять суток пребывания в предварительном отделении Академии Алеша все-таки получил свой сточасовой наряд, но полностью отстоять его так и не успел. Закончилась неделя карантина, и кадетов отправили на обязательную для всех первокурсников процедуру. Как нежно именовали ее наставники – «полный ластик».
Что было дальше, Туркин неплохо помнил и без аппаратуры доктора. Собственно говоря, с той минуты он и вел отсчет своей жизни, ни разу не задумавшись, почему ничего не помнит о детстве.
Выныривать из колодца глубинных воспоминаний Алексею не пришлось. Фрагменты бездны просто распались на мелкие кусочки, и Туркин очнулся. Он по-прежнему сидел в кресле, а рядом стояла Таня, или Габи, как почему-то назвал ее фантом.
– Или Геба? – вслух спросил Алексей, ни к кому конкретно не обращаясь.
– В каком смысле? – не уловив сути вопроса, поинтересовалась девушка.
– Это последействие сканирования, – пояснил доктор. – Ну и как вам путешествие в собственную память, Алексей Борисович?
– Похоже на правду, – пытаясь помочь Габи снять с себя колпак, оценил Воин. – Только я в него все равно не поверил.
– Почему? – удивился врач.
– Вы хотите, чтобы я признал, что родился на Земле? – Туркин покачал головой. – Не выйдет.
– Ваше право, – фантом пожал плечами. – Я не понимаю, какое имеет значение, где вы родились, если по крови вы титан, но признавать или нет результаты самоисследования – ваше неотъемлемое право. А вы действительно с Земли?
– А вы не знали? – с сарказмом спросил Алексей. – Или сценарий внушения сочинила ваша ассистентка?
– Ах, вот вы о чем? – доктор улыбнулся и развел руками. – Вы думаете, что это было внушение?
– Разве не так? – Алексей встал с кресла и потянулся. – Человек не может вспомнить момент рождения или то, что было стерто из его памяти по технологии «ластик». Это я знаю точно. А вы, доктор, уж не обижайтесь, не производите впечатления особо одаренного чародея от науки. Я не верю, что вы настолько продвинулись в психофизиологии, чтобы восстанавливать память людей и погружаться в нее до таких фантастических глубин.
– А между тем все обстоит именно так, – скромно улыбаясь, ответил врач. – Это дело всей моей жизни. После революции, конечно...
– Отведите меня обратно в карцер, – состроив кислую мину, попросил Туркин.
– Хорошо, – фантом поднял обе руки ладонями вперед и чуть наклонил голову. – Никакой идеологии. Как и договаривались. Однако в вашей строгой изоляции больше нет необходимости. Отныне вы можете гулять по всему жилому сектору. Габи покажет вам вашу квартирку.
– Я сбегу при первой же возможности, – честно предупредил Воин.
– Она вам не представится, – заверил фантом. – За вами будут наблюдать сразу трое сильнейших
