в каком-нибудь другом крыле клиники, тоже возможно. Инвентарную комнатку морга Сполохов узнал бы сразу, кроме поломоев, там хранился его личный гравибайк. По выходным Олег иногда катался в парке. Но здесь не было полок, а уж тем более гравибайков. Вообще ничего…
Олег поднялся, немного постоял, придерживаясь за стену, и, когда прошло легкое головокружение, постучал в дверь. Никто не ответил. Сполохов постучал сильнее. Дверь вдруг едва ощутимо дрогнула, но не потому, что начала открываться, а потому, что верхний слой ее покрытия был звуковоспроизводящим, как и панели потолка.
– Ваше имя? – равнодушно спросил низкий, явно синтезированный голос.
Олег невольно взглянул вверх, затем на дверь. Беседовать с дверью было так же глупо, как и с потолком, но куда-то смотреть было необходимо. Доктор выбрал дверь.
– Сполохов Олег.
– На кого вы работаете?
– На… себя. – Он удивленно хмыкнул. – Или вы интересуетесь, кто мой начальник? Доктор Карл Густавсон, куратор морга при седьмой клинике Центрального округа Стокгольма.
– Где вы взяли список?
– Какой список? – удивился Олег.
В глазах полыхнула молния, а по телу пробежала такая сильная судорога, что Сполохов, как подкошенный, свалился на пол. В следующие несколько минут его корежило под воздействием самой широкой гаммы неприятных ощущений: начиная с голода и холода до невыносимого жара и жуткой мигрени. Под занавес по ушам врезал мощный звуковой удар, и на короткое мгновение снова нахлынул безотчетный страх. После того как все закончилось, доктор вспомнил и список, и связанные с ним происшествия.
– Где вы взяли список? – равнодушно повторил голос.
– Психотронный генератор применяете? – Олег опять поднялся на ноги, хотя дрожь в коленях этому определенно мешала. – Читал, но не думал, что придется испробовать на себе…
– Где вы взяли список?
– Чего заладил? Моня дал. Ригельман. Мир его праху.
– Для чего предназначен список?
– Почитай, может, поймешь…
Свет, голод, зной-холод, шум-тишина, а затем уже традиционный приступ страха. На этот раз Сполохов решил не вставать, только сел, чтобы в следующий раз – не дай бог – не набить новую шишку. Он потер ушибленный лоб и вздохнул. Геройство обходилось недешево. А зачем взялся геройствовать? Не собирался же. Будто заставляет кто… Странно.
– Для чего предназначен…
– Ну не знаю я! – перебил его Олег.
Голос все равно закончил вопрос, из чего можно было сделать вывод, что беседу ведет не человек, а комп.
– Отвяжитесь, а? – попросил Сполохов, прекрасно понимая, что компу на его просьбу на… искрить. – Не знаю я ничего про этот список. И не понимаю в нем ничего. Просто фамилии это. Из гиперсети Моня их надергал и увязать пытался. Да не успел.
– На кого вы работаете?
– Я же сказал…
– Для чего предназначен список?
– Сломался, что ли? Заело?
Вспышка, а дальше боль. Выворачивающая наизнанку, жгучая, во всем теле. И снова страх. Но теперь приступ был сильным и продолжительным.
– На кого вы работаете?..
Сполохов решил больше не садиться. Он прикрыл глаза и расслабился. Ну и пусть пытают, гады! По- человечески бы поговорили, может, и договорились бы до чего, а так… Они еще не знают доктора Сполохова, скоты! Его нельзя сломать, можно только разозлить!
– Для чего предназначен список?..
– Шли бы вы все…
Боль… страх… жуткий холод…
После пятого или шестого «сеанса» психопыток Олег был готов рассказать все, что знал и не знал, но его, как назло, перестали спрашивать. Видимо, даже компу надоело тратить время на тупого, упрямого докторишку, и он решил Сполохова добить. Следующий удар по нервам был особенно сильным, хотя за секунду до этого Олегу казалось, что сильнее боли не бывает.
Дальше все происходило как в тумане. Дверь открылась, и в комнатку вошли двое. Сполохов попытался приподнять голову, но сил почти не осталось. Один из вошедших присел над доктором и посветил маленьким фонариком в глаз.
– Живой пока… Ну и что с ним делать?
– Психотропами уколем, а там видно будет. Если действительно чистый, пусть шеф решает, куда его… Хотя я примерно представляю – куда.
– А может, просто прикончим, чтоб не возиться?