– В лагере?
– Импровизированном. А я тут дежурю на всякий случай. А ваши где?
– А-а… А мои… отстали. Они там нашли… Мак застрелился.
Герберт отвел потемневший взгляд:
– Да, к сожалению, мы не успели его остановить.
Оксана ему не поверила. Слишком он был напряжен, и голос дрожал, как у пойманного с поличным преступника. Не закоренелого, а вот именно такого, впервые в жизни согрешившего. Да и потом, даже Оксане было ясно, что группа Ханта ушла гораздо раньше, чем прозвучал тот одиночный выстрел, на звук которого отправился несчастный Рамирес.
– А Рамиреса сожрали звери, – печально добавила Оксана.
– Вот это да! – оживился Герберт. Было видно, что он рад смене темы, хотя радоваться было совершенно нечему. – Какая трагическая нелепость!
– Их тут очень много. Рамирес стрелял и, кажется, убил одного, но его все равно съели…
– Кошмар! Идемте, я провожу вас в лагерь…
– Я сама, а вы лучше встретьте Добровского и Виктора. Они скоро должны прийти.
– Хорошо. Тогда идите во-он туда, видите просвет? Вот на него и ориентируйтесь. Там будет овраг и на дне ручей. Спуститесь к нему и пройдите немного вниз по течению.
– По течению – это куда стекает или откуда вытекает?
Герберт ухмыльнулся, как обычно это делают мужчины, если считают вопрос женщины глупым, но не настолько, чтобы рявкнуть в ответ какую-нибудь гадость.
– Вниз – это куда стекает. Бросьте в воду щепочку и идите за ней.
И он снова ухмыльнулся. Мужлан. Неужели так трудно понять, что не все на свете понимают некоторые условности одинаково? «Вниз по течению…» Как будто можно идти вверх «по» течению и вниз – «против» него!
Оксана в отместку не одарила Герберта даже намеком на дежурную улыбку и пошла к просвету между высокими деревьями…
…Лагерь расположился в двух десятках метров от ручья, там, где овраг расширялся и становился неглубоким. Состоял лагерь всего из одной надувной палатки. Перед ее входом Хант старательно разводил костер, а Инга, что-то ему негромко объясняя, распаковывала пищевые концентраты. Слободан своего присутствия ничем не выдавал, но, наверное, и он был где-то неподалеку.
– Здравствуйте, – сбрасывая на землю рюкзак, сказала Оксана. – Обед готовите?
Хант поднял взгляд и расплылся в учтивой улыбке:
– Вы как раз вовремя, сударыня. Вдвоем вам с Ингой будет веселее. И еда приготовится быстрее.
– Вы предлагаете мне сесть на кастрюлю?
– Зачем? – озадачился Рик.
– Быстрее, чем положено, вода не закипит, так что со мной или без меня еда приготовится одинаково медленно, – пояснила Оксана. – А что касается веселья… В общем, готовить я не умею.
– Ясно, – Хант выгнул одну бровь. – И что же вы умеете?
– Работать экономистом или кадровиком. И отдыхать…
Она приняла полусидячее положение, прислонившись к дутой стенке палатки, и прикрыла глаза. Усталость, казалось, выворачивала суставы и заливала бетоном натруженные мышцы, а последствия стресса делали нервную систему недоступной никаким раздражителям. Даже язвительным вопросам Ханта.
– Вам придется многому научиться в этих джунглях. Кто знает, может быть, это наш первый и последний ужин в более-менее цивильных условиях и с привычными продуктами.
Ах ты, сукин сын, не угомонишься?! Оксана почувствовала, как под натиском адреналина усталость отступает. Ну, получай!
– Вы привыкли к концентратам? – Она открыла один глаз. – Разве аристократы на Марсе не имеют подсобных хозяйств?
Оксана четыре года проработала на Тритоне и повидала множество людей с разных планет, а потому точно знала, с кем и о чем следует разговаривать. Или наоборот – не следует. Упоминание о том, что на Марсе – бесплодном и пока плохо поддающемся терраформированию – даже верхушка общества вынуждена питаться привозными продуктами, почему-то страшно раздражало всех уроженцев красной планеты. В причинах этого феномена Оксана так и не разобралась, но использовала этот приемчик с неизменным успехом. Вот и сейчас Хант покраснел и мгновенно сменил тему:
– Кстати, почему вы одна?
– Как раз некстати. – Оксана встала, медленно расстегнула комбинезон и в изящном намеке на танец сбросила его на землю.
Хант, похоже, не знал, что еще там, у горящего «Тирина», надевая комбинезон, она сняла платье. Во всяком случае, сейчас он смотрел на Оксану с неподдельным изумлением. И вряд ли он изумлялся дороговизне ее нижнего белья…
Рыбка проглотила наживку по самые жабры. Можно было подсекать…
Оксана грациозно пошла к ручью. Мягко, слегка приподнимаясь на носочках и ставя ножку так, чтобы бедра чуть покачивались: упруго и волнующе. Хант проводил ее долгим взглядом и нервно сглотнул.
