верил, что Зигфрид — это и есть Еремей Бертольдович.
«Хорошо, Злюхин сам не явился, — мелькнула мысль. — С Жоржем-то справлюсь, а вот с Яковом…»
— Ну располагайся, на, — разрешил Безногий. — Да пристегнись, сейчас садиться будем.
— А разве такие крейсеры садятся на планеты? — осторожно спросил менеджер.
— Они на… все садятся, — Зигфрид вогнал в кибернавигатор команду, и «Безумный» величаво двинулся прямо на зелено-серебристый диск Глюконата-4. — Да ты не потей. Это корыто для меня, как старый тельник. Кожей его чувствую. Посадка будет мягче пуха…
Капитан рассмеялся. Не потому, что пошутил насчет посадки, просто ему было весело. Пока операция шла успешно. Роль Кактуса пришлась Безногому по вкусу. Это внушало такой оптимизм, что Зигфриду даже не хотелось выпить. Состояние было забавным и капитану почти понравилось. Конечно, было бы лучше принять на грудь, но взять любимого напитка было негде. Орбитальных палаток вокруг гундешманских планет не бывало отродясь, а единственный орбитальный торговый центр летел сейчас где-то с другой стороны Глюконата. Но все равно настроение было приподнятым. Его не испортил даже бдительный гундешманский броненосец, увязавшийся за «Безумным» еще от границы. И даже то, что, когда крейсер входил в атмосферу, сквозь бушующий за иллюминаторами огонь Зигфрид успел рассмотреть нечто знакомых очертаний, но так и не понял — что. Кажется, опять те странные «паучьи» корабли…
…А вот посадка вышла не очень. «Безумный» грохнулся о грунт с такой силой, что в течение получаса вокруг космодрома Плановый оседала пыль. Да еще неопытный Жорж приложился лбом о приборную панель.
— Говорил тебе, пристегивайся, — вынимая «поплывшего» Бушелье из кресла, проворчал капитан. — Это же крейсер, тут свои понятия. Ежели не всмятку — мягкая посадка, на.
— Я не подумал, — с трудом фокусируя взгляд на Зигфриде, признался Жорж.
— Ну, идем в трюм, — Безногий подтолкнул наблюдателя к дверям. — Туда уже грузовики подъехали.
В трюме вовсю кипела работа. Несколько десятков рабов под командой погрузочных роботов и под присмотром вооруженных охранников перетаскивали на плечах туго набитые мешки, складируя их в дальнем углу грузового отсека.
За погрузкой лично наблюдал Долариан Еврони. Он сидел в мягком кресле посреди трюма и жрал каких-то моллюсков, таская их пальцами прямо из консервной банки.
— О, Жорж, — хрюкнул он, увидев представителя Злюхина. — Контроль и учет?
— Поймите правильно, Долариан, такая крупная партия…
— Понимаю, — Еврони протянул ему банку. — Хочешь?
Моллюски шевелились и попискивали.
— Благодарю, меня слегка укачало, — Бушелье потер шишку на лбу.
— А ты и есть капитан Кактус? — Долариан ткнул мокрым пальцем в сторону Зигфрида. — Ну, ты и попил нашей крови!
— Теперь-то все в прошлом, на, — прорычал Безногий. — Ты мне — я тебе.
— Эх, раньше бы тебя осенило, — Еврони покачал головой. — Ну хоть так, и то гипюр.
— Ажур, — поправил разгрузившийся неподалеку раб в круглых розовых очках.
— Шагай, — проворчал Еврони. — Налегке — бегом! Умник… Жорж, тебе рабов не надо? Три штуки. Задешево отдам.
— Больные? — усмехнулся Бушелье.
— Хуже, — признался гундешманец. — Студенты. Скажешь им слово, они два в ответ. Никакой кнут не помогает.
— У нас в Федерации рабов не используют, — Бушелье развел руками.
— Чистоплюи у вас все, — Еврони скривился, — кроме бастурманцев. А тебе, капитан? Будут сад вокруг домика в деревне окучивать и книжки вслух читать. Пенсионеру-то чего еще надо?
— Я до пенсии еще пару сотен светолет на…летаю, с чего ты решил на…счет домика с садом? А читать я и сам умею.
— Ну, смотри, — Долариан подбросил на ладони опустевшую банку. — Хорошие были мудии…
— Мидии, — снова встрял раб, возвращаясь в трюм теперь уже с мешком на плечах.
— Я и сказал — мидии, — Еврони запустил ему вслед пустой тарой. — Поправлять он меня будет!.. Сто малахаев за банку… Прямо с Каракумского побережья. Там у одного моего приятеля океанская ферма, он их сам выращивает. Специальный вид, только для меня.
— В Каракумах мидий выращивает? — усомнился Зигфрид. — На Земле?
— Ну, а где еще? — язвительно спросил Долариан.
— Ладно, — сдался Безногий. — Этот груз, и все?
Он указал на вереницу грузовиков.
— Еще пассажирку одну Якову доставите, а я ему по гиперсвязи передам, что с ней делать.
— У меня отдельных удобств нет, — нахмурился Зигфрид. — И паек флотский.
— Ничего, я ей с собой котомку соберу, — Еврони махнул на последний грузовик в очереди. На его фургоне красовалась надпись «Блеваши унд жижа» (в переводе с гундешманского: «Мясные пирожки и напитки»). — Вот ознакомьтесь, моя дочь Рубелия.
По грузовому пандусу вспорхнула совсем юная гундешманочка в потертых розовых джинсах, утепленной кожаной куртке и модных темных очках. На ее милой зеленой мордашке играла застенчивая улыбка. Для разумной ящерки она была даже симпатичной и ничем не походила на жирного, жабообразного папашу.
— Салют, Жорж! Хай, капитан! — воскликнула она по-русски, причем без акцента.
В целом, осложнений от ее присутствия на борту Зигфрид не предвидел, но все равно насупился. Любые поспешные коррективы даже в самом идеальном плане чаще всего выходили боком. Это Безногий усвоил давно и прочно. Но отказаться он не мог, а потому смирился и вяло кивнул.
— Поднимайтесь, барышня, на главную палубу. Выбирайте любую каюту.
— Ой, как здорово! — Рубелия похлопала в ладоши. — Я полечу на самом настоящем крейсере! А стрелять вы будете?
— Если найдется в кого, — буркнул Зигфрид. — Вообще-то, я видел на орбите один броненосец…
— Это мой! — запротестовал Долариан. — Я его на распродаже купил, когда на Клоакии откупные какому-то Безногому собирали.
— Какие еще откупные? — удивился Зигфрид.
— Чтобы он… — Еврони понизил голос до шепота, — чтобы он швахианскую мурлышку с планеты увез! «Арбуз», гад, запросил, представляете?! Секретарю Коврони пришлось половину армии распродать!
— Ну и как, откупились? — Безногий почувствовал, как закипает внутри.
— Вроде бы да, — Долариан вздохнул. — Такие деньги на ветер выкинули! Этот Безногий, говорили, их за месяц пропил.
— Кто говорил?! — возмутился Зигфрид.
— Коврони и говорил, а генерал Пальтони подтвердил.
Капитану стало нехорошо. Два клоакианских политика не только выставили его жутким пьяницей, но еще и украли его и Аманды честно заработанный приз! Ну, «гундосы», ну и ушлые гуманоиды!
— Ладно, хорош языки чесать, — немного приходя в себя, проворчал Зигфрид. — Все погрузили? Отчаливаем, на.
— Наждачкой дорога! — пожелал Еврони, вразвалку покидая трюм. — Рубелию мою не обижайте.
— Кому она нужна? — буркнул капитан, задраивая люк. — Зверушек обижать нам Красная книга не велит…
Проверив, как уложен груз, он выключил в отсеке свет и сердито протопал на мостик. Все приподнятое настроение куда-то улетучилось. Осталось только обычное.
А когда, выйдя на орбиту и начав разгон для прыжка, он обнаружил, что наперехват ему идут те самые «паучьи» черно-серебристые корабли, настроение пропало вовсе.
