самом деле были андроидами без маркировок…
– Этого мы пока не знаем, – ответил Геральд, – но, как только представится возможность, версию следует проверить. В детали расследования Сыромятин и Краусс не хотят посвящать даже Спивакова, поэтому, пока на «Адмирале» находится его штаб, мы не будем форсировать события и исследовать тела команды бывшего флагмана, а попробуем найти информацию о подробностях гибели Смердова. А также продолжим слежку за Галлом, его подчиненными и баргонскими андроидами. Особенно за теми из них, кто особо близок к генералу Ветру и его императорскому величеству.
– Мне казалось, что баргонцы всерьез присоединились к нашему союзу с землянами, – сказал четвертый офицер.
– Исключено, – ответил старший. – Император не настолько наивен, чтобы не понимать, какая серьезная угроза для его короны скрыта в слиянии Баргона с нашим союзом. Пока нам угрожает внешний враг, баргонцы будут сотрудничать изо всех сил, но, как только угроза исчезнет, они покажут истинное лицо.
– Ты думаешь, что Викторов их ставленник?
– Совсем наоборот, Адмирала они ненавидят. Ведь он фактически лишил их армии. Все гораздо сложнее…
Геральд замолчал и прислушался к сообщению, которое поступило в его вставленный в ухо миниатюрный приемник.
– Краусс объявил общий сбор, – выслушав послание, сказал офицер.
– Да прибудет с ним Сила, – с облегчением проговорил один из псевдополицейских. – Надоела эта форма. Все косятся, как на врагов… Даже свои.
– Они-то в первую очередь, – поддержал его другой. – Хотя, если они узнают, что мы не полиция, а контрразведка, добрее их взгляды не станут…
– Итак, ты утверждаешь, что пришельцев напугать можно, – расхаживая по отсеку, констатировал я. – Во время ваших бесед по душам они были достаточно откровенны, чтобы раскрыть перед тобой свои тайные страхи?
– Не совсем, – ответил Викторов. – Это мое личное предположение…
– На чем оно основано?
– На формальной логике. Чего или кого может бояться левиафан? Кого-то смертоносного? Как человек боится змеи или тарантула?
– Вариант, – согласился я.
– Но мы прекрасно видели, что, как только истребители прекращали огонь, пришельцы о них забывали. Значит, огневая мощь наших машин их не взволновала?
– Вариант отпадает, – снова согласился я.
– Тогда, может быть, они испугаются чего-то неизвестного? Людей непонятные им явления пугают сильнее всего…
– Мы говорим о существах, которые путешествуют во Вселенной уже тысячи лет, – возразил я. – Неужели им ни разу не встретилось то, чего они не могли понять? Однако эти встречи их не остановили.
– Значит, эта версия отпадает тоже? – спросил Адмирал.
– Совершенно верно, – ответил я. – Но с чем мы тогда остаемся?
– С тем, чего они не могут одолеть физически, – сказал Викторов. – С чем-то, что они не способны ни разрушить, ни проглотить. Но, самое главное, левиафаны должны твердо знать, что это им не по зубам.
– Ты предлагаешь засунуть им в глотки по Луне? – спросил я.
– Вот именно! – неожиданно серьезно ответил Адмирал. – Помнишь наш разговор о совершенстве пришельцев? Я упомянул о еще более грандиозных существах. Они почитаются чужаками, как полубоги, хотя совсем не так хорошо вооружены и многочисленны. Почему? Только сейчас я понял, что все дело в размерах! Я не надеюсь, что ты поймешь психологию пришельцев из запредельных галактик, но поверь мне – они боятся того, кто больше. Поэтому, кстати, они обходят стороной планеты и крупные спутники.
– И это все?! – Я удивленно остановился перед пультом. – Стоит нам запустить навстречу стаду чужаков десяток крупных астероидов, и они повернут обратно? Бред! Полнейшая чушь!
– Не спеши с выводами, Игорек, – совершенно не обижаясь на мои слова, продолжал Адмирал. – Астероидами тут не обойтись. Нам нужно демонстративно сожрать пару сотен левиафанов живьем. Причем лучше всего проглотить их не жуя. Тогда они испугаются наверняка…
– Отличная мысль! – Я рассмеялся. – Глотать будешь ты один или позовем на пирушку еще десяток активных вегетарианцев?
– Я пока не знаю, но другого способа избавиться от пришельцев у нас нет, – ответил Адмирал.
– Поверить не могу, что подобное происходит на самом деле, – схватившись за голову, пробормотал я. – В первую очередь я, конечно, не могу понять, что скрывается за твоей внезапно проснувшейся любовью к человечеству, но и в чужаках есть нечто совершенно недоступное моему разуму.
– Правильно, на то они и пришельцы, – ответил Викторов. – Что тебя так мучает?
– Их движение, – сказал я. – Они идут, словно не замечая вокруг ничего и никого, кроме жратвы. Они не пытаются уберечься от зловредных вооруженных машин, которые выбивают из их строя целые шеренги. Они тупо стремятся куда-то вдаль, и совершенно непонятно, знают ли сами пришельцы, где находится их цель. Разве не странно? При условии, что они разумные и высокоразвитые существа… Хотя постой, Викторов, когда ты осваивал азы учения, то общался непосредственно с пришельцами?
– Нет, но какое это имеет… – Голос Адмирала вдруг понизился на целую октаву, и закончил фразу он
