– Зачем же тогда Император взялся помогать Спивакову в захвате Викторова? – «Краб» покачал головой. – Ведь ликвидация Адмирала нарушала весь план.
– Ни о какой ликвидации не могло быть и речи, – возразил Сыромятин. – Император знал, что Игорь привезет «пустышку». Единственное, чего не учел правитель Баргона, была настойчивость Спивакова. Император никак не мог предположить, что Игорь предпримет вторую попытку, а когда он это осознал, в дело вмешался фактор случайности: Викторов отправил на усмирение Баргона группу погодных бомбардировщиков, и они помешали его величеству остановить настырного землянина. Таким образом Император потерял контроль над ситуацией, и Спиваков все-таки добрался до лидера биомехов.
– Похоже на правду, – согласился Краусс. – Неясно только одно: как Император или его загадочный инопланетный партнер мог беседовать с Адмиралом без применения средств связи?
– Ответ на этот вопрос можно найти только на борту космического дворца его величества, – ответил Сыромятин. – Возможно, все дело в том, что никакого партнера не существует, а мы уже давным-давно имеем дело не с настоящим Императором, а с кем-то, его имитирующим…
– Серьезное предположение, – заметил Краусс. – Одно дело – подменить андроидом какого-нибудь секретаря или охранника и совсем другое – Императора.
– Допускаю, что я не прав, но тогда как вы объясните патологическую страсть правителя Баргона проводить все свободное время в гиперпространстве? Для обычного человека это довольно серьезная психическая нагрузка. Вы же знаете, как влияет каждый прыжок на организм… Не потому ли пилоты «прыгунов» служат на флоте меньше остальных космонавтов?
– Стоит подумать, – наконец согласился старший офицер.
– Я тоже так считаю, – Сыромятин кивнул. – Император может быть вовсе не простым андроидом, утверждать такое я не могу, но какая-то тайна у него несомненно есть.
– Хорошо, на Симарине я буду работать именно в этом ключе, – наконец пообещал Краусс и вышел из инфопотока.
– Абрамов, – позвал Сыромятин, входя в кают-компанию своего флагмана, – следуй за мной…
– Есть, – живо откликнулся Михаил, прерывая партию в шахматы.
Офицеры покинули помещение и прошли в отсек для палубных космолетов. По дороге генерал молчал, а Михаил, памятуя о недавнем инциденте на борту «Парашютиста», не решался заговорить первым. Он понимал, что командующий давно уже забыл о его недовольстве и сомнительных высказываниях, однако чувство неловкости в душе капитана осталось. Михаил шел за Сыромятиным и уныло размышлял о том, что теперь, когда основным военачальником Галактики стал этот упрямый и энергичный разведчик, все свои прежние заслуги можно было перечеркнуть жирным крестом, зато ошибки и просчеты следовало вспомнить и приготовиться к их обсуждению. В первую очередь необходимо было найти оправдание своему участию в «Галактике». По всем кораблям уже пронесся достоверный слух о том, что бывших членов тайной организации ждут серьезнейшие неприятности, и единственное, на что надеялись рядовые участники заговора, была нехватка кадров. После короткой, но кровопролитной войны с биомехами численность личного состава армии сократилась почти на половину, и младшие офицеры рассуждали вполне здраво. Им не светило получить очередные звания или высокие награды, но в то же время могло сойти с рук участие в «Галактике», и это было гораздо важнее. Михаил мог бы обратиться за помощью к внезапно взлетевшему на верх иерархической лестницы Игорю, но сквозь толщу их давних взаимоотношений отчетливо проступали два подводных камня. Первым был Сон, который вполне мог донести до Спивакова свои размышления о причинах отчужденности Михаила, а вторым – история с повторным проникновением на биомеханический флагман. Что и говорить, капитан повел себя в той ситуации не лучшим образом и прекрасно это осознавал. Оставалось надеяться на Сыромятина, который знал Михаила так же давно, как Спиваков, и, похоже, ему по-прежнему доверял.
Генерал остановился перед совсем новым кораблем-разведчиком и внимательно выслушал доклад его пилота.
– То, что машина готова к выполнению любого задания, я вижу и так, – Сыромятин сделал это замечание не сурово, а с легкой улыбкой. – Я тебя, Сверчков, отобрал у Гордеева не для того, чтобы ты развлекал меня замысловатыми докладами, а для работы. К тому же это не машина, а боевой корабль.
– Не вижу особой разницы, – весело ответил лейтенант. – Тот же штурвал. Разве что габариты побольше…
– В космическом флоте понятие «космолет» употребляется только в случае крайней необходимости, – возразил генерал. – И не нам с тобой менять устоявшиеся традиции, а потому привыкай. Тем более что перед тобой не истребитель и не перехватчик, а полноценный космический корабль-разведчик. Ему полагается экипаж. И, согласись, Сверчков, отменно летать на одноместной маневренной машине – совсем не то, что управлять таким вот чудом техники. Согласен? Вот и познакомься, командир вашего корыта капитан-лейтенант Абрамов.
От внезапного назначения Миша немного растерялся, но сразу же взял себя в руки и, окинув взглядом свой новый корабль, сказал:
– На разведчике обычно экипаж состоит из пяти человек, но, кроме меня, здесь только лейтенант Сверчков…
– Остальные прибудут с минуты на минуту, – пообещал генерал. – Пока изучите полетное задание.
Сыромятин вручил Михаилу информационный кристалл и, пожелав удачи, направился к выходу из отсека. Капитан подбросил носитель информации на ладони и указал на входной портал корабля.
– Поднимемся на борт?
– Только туда нам и дорога, – улыбаясь, ответил Сверчков.
«Еще один пилот-юморист, – подумал Абрамов. – Сыромятин их специально подбирает, что ли?»
Поднявшись в рубку, Михаил не стал медлить и вставил кристалл в проектор. Приказ был предельно краток и в то же время довольно красноречив. В нем не хватало лишь главного – цели. Видимо, о ней генерал посчитал нужным проинформировать лишь разведчиков, тех самых недостающих членов экипажа, которые на борту пока так и не появились.
– Пространство Баргона? – Сверчков удивленно почесал переносицу. – Гнусное дело эта разведка. То бьемся бок о бок, то снова расходимся по рубежам атаки. Пока, правда, тайно…
