— Твоя логика мне непонятна, — сказала Арианна и поморщилась. — И говоришь ты слишком громко.
— Больше тебе скажу, дорогая Арианна, и громче! — завелся Грин. — Он здесь, и он боится нас! Боится людей-индиго! И вот почему. Штырь в макушку, «Пилигрим»… это все лечение симптомов, а не болезни. А вот если все мои друзья одновременно пошлют в ваше информационное поле мысленный приказ всем вам сдохнуть… вот это будет реальный кирдык вашему Дракону и его империи! Мысленный ядерный взрыв будет! В триллион виртуальных килотонн, который реально снесет крышу вашему хозяину и, как следствие, всем его марионеткам! Эй, Дракон, покажи личико! Чуешь опасность? Правильно чуешь! Забирай свою кодлу и вали отсюда на свою законсервированную Метрополию! Мы не отдадим тебе этот мир! Земля- 216 наша!
— Алло, Фил, ты чего разошелся? — шепнул Учитель. — О чем ты?!
— А он знает, о чем я! — Грин вдруг вскинул «Пилигрим» и направил его на пустой трон. — Ну что, дракоша, покажешься добровольно или влепить тебе пару импульсов под хвост?
Теперь на Грина, как на окончательно свихнувшегося типа, смотрели и Арианна, и Учитель, и даже Боря, который до этого момента только и делал, что хлопал глазами и удивленно таращился на красавицу Арианну. Но Филиппа это не волновало. Его сейчас волновало другое — услышали ли его те, кому он адресовал призыв? И если услышали, сообразили они или нет, что следует сделать?
Грин понимал, что требует от едва осознавших свои способности молодых людей слишком многого, но ведь у них получалось атаковать стражу. И весьма неплохо получалось. И в Бангкоке, и в Пекине, и в Штатах, и здесь, во Дворце. Целый взвод серпиенсов полег под дверями тронного зала без всяких там заточек в темя. Просто взял и свалился в полном составе, корчась в агонии. Получилось с ними, могло получиться и с Драконом. От Грина требовалось только подсказать своим братьям по разуму, куда направить удар и как обойти гораздо более прочную, чем у рядовых, защиту самого высшего из высших офицеров вражеской армии. В смысле — самому понять, где находится лазейка, мостик из мысленного эфира людей-индиго в виртуальное пространство чужаков и их хозяина, а уж после указать этот путь остальным индиго.
Какие-то доли секунды Филипп сомневался, что ему удастся найти брешь в защите самого Дракона, но вдруг он понял, что знает ответ на этот сложнейший вопрос, и решительно двинулся верным мысленным путем. Тем самым, который еще в джунглях подсказала Теана.
«Прости меня, Теана, — попросил Грин. — Для тебя это может скверно закончиться».
«Спасибо, Теана, все так и сделаю».
— Ну, так что, Дракоша, не надумал выйти по-драться? — Грин воодушевился и одновременно еще больше разозлился. Терять Теану до ужаса не хотелось, но выбора не осталось, и виноват в этом, как и в прочих бедах, снова оказался Дракон. Как тут не разозлишься? — Ладно, хозяин миров, тем хуже для тебя!
Грин вдруг крутанулся вокруг своей оси и вскинул «Пилигрим» к потолку. На этот раз он прицелился точно в центр свода, который украшало нечто вроде люстры-полусферы из черного стекла. Эта выходка вообще повергла зрителей в шок. Все, включая Арианну, думали, что Грин откроет стрельбу по трону, а он…
Полусфера вспыхнула зеленоватым светом, и от нее по своду зала во все стороны потянулись тонкие змеящиеся прожилки. Точь-в-точь как в случае, когда серпиенсу дырявили макушку чем-нибудь длинным, острым, металлическим. Правда, свечение длилось ровно секунду, и никто из чужаков не умер. Серпиенсы по ту сторону прозрачной двери просто остолбенели. В неподвижную куклу превратилась и Арианна. Что же касается людей…
Грин не видел, как реагируют на происходящее Учитель и Боря. Равно как не слышал и того, что творится в мыслеэфире. Все потому, что у Филиппа внезапно отказали и слух, и зрение, и телепатические способности, осталось лишь видение того, что проецируется невесть откуда на воображаемый экран внутреннего взора.
Все точь-в-точь как в самом последнем предвидении, которое посетило Грина несколько минут назад на карнизе.
В воображении Филиппа внезапно разверзлась несуществующая, но ужасающая бездна. И из этой виртуальной пропасти на Фила смотрел тот, кого Грин так самонадеянно вызывал на дуэль. Великий Дракон. Могущественный покоритель миров и властитель дум триллионов мыслящих существ.
— Ты звал меня, человек?
Мысленный посыл Дракона оказался тяжелым и обжигающим, он ударил, как раскаленная стопудовая болванка, и едва не вынес Грину все мозги. Неимоверным усилием воли Филипп сохранил способность соображать и даже сумел ответить:
— Мы… звали тебя, Дракон. Мы, новые люди Земли…
— Я вижу вас, — чужак немного снизил накал. — Вы мне не нравитесь.
— Взаимно! — Филипп почувствовал, что вот-вот грохнется в обморок, но снова непонятно как сумел удержаться на ногах и остаться в сознании. — Предлагаю разойтись навеки и забыть друг о друге!
— Я уничтожу вас, — пообещал Дракон.
— Нет, не сможешь. И ты сам это знаешь. Иначе не стал бы с нами разговаривать. Мы сильнее тебя.
— Вас много, я один. Но мне подвластны все разумные существа на двух сотнях планет. Вам не победить.
— Мы отнимем у тебя контроль над этими существами!
— Что ты знаешь об этом, человек? — Дракон, похоже, усмехнулся.
Грину от этой «усмешки» стало невыносимо холодно. Впрочем, после обжигающей ауры предыдущих мыслей Дракона этот холод показался Филиппу даже приятным.
— Я знаю больше, чем ты думаешь. Ты единственный во всех покоренных тобой мирах, кто умеет мысленно контролировать чужой разум. Ты очень сильный псионик, способный подчинять своей воле тысячи живых марионеток. Кажется, серпиенсы называют твоих ближайших подручных членами Единой Ложи Великого Дракона, а виверры — Старейшинами Клана Белой Мангусты? Ты командуешь ими напрямую, без всяких технических приспособлений, подчиняешь их себе одной только силой мысли. А они уже с помощью приборов, подавляющих волю и контролирующих разум, подчиняют себе рядовых серпиенсов и виверр. Которые, в свою очередь, правда, уже с помощью оружия контролируют триллионы гуманоидов в двух сотнях порабощенных тобой миров. Классическая схема построения империи с той лишь разницей, что Большой Брат, он же император, действительно следит за каждым разумным существом. И не с помощью спутников, камер и шпионов, а мысленно, напрямую, на любом расстоянии, в любом мире. На этом и держится твоя империя. В этом твоя сила.
— Ты угадал.
— Но в этом и твоя слабость, Дракон! Если мы лишим тебя твоего дара, ты останешься ни с чем.
— Вы не сможете лишить меня этого дара.
— Неужели? — Грин изобразил усмешку. Получилось плохо. Все душевные силы уходили на то, чтобы оставаться в сознании. Тут уж не до гримас. — Мы отрезали тебя от части твоих марионеток. Взгляни на них. Ты не можешь управлять Арианной, а она неспособна управлять стражей. И каков результат? Взгляни, они просто истуканы. И это лишь первый шаг. Мы обязательно пойдем дальше и в конце концов подчиним себе всех твоих подданных!
— Не выйдет. Без моего контроля они умрут.
— Ты хочешь сказать, что их убьют вживленные им в мозги устройства контроля? Те самые,
