происходит? Эта девица использует вас. А вы, как последний идиот, стараетесь ей угодить. Но угодив ей, вы угодите в «Шварцлюфт»! Думаете, Найдер вас пощадит? Не надейтесь. Ни он, ни Штраух и не вспомнят о вас, когда трибунал вычеркнет ваше имя из списков ГСП и вообще честных людей.
– А вы вспомните? – Альфред снова дернулся, но Грета усилила нажим, и он покорно уткнулся ей в грудь между пышными полушариями.
– И я не вспомню, – фрау Нессель на мгновение замялась. – Разве что наши давние встречи.
– Вы что, ревнуете? – Краузе поднял удивленный взгляд.
– Вот еще! – Грета фыркнула. – Мы неплохо повеселились, но это в прошлом, милый Альфред. Можете думать что угодно, но я не позволю вам погибнуть из-за «прелестей» этой славянки и оставить меня в компании тугодумов, вроде Клауса, и карьеристов, как этот ваш Найдер. В нашем секторе должны быть хотя бы двое вменяемых и ответственных офицеров. Иначе работы не будет.
– Так вы за благо Эйзена радеете, – Краузе сдавленно рассмеялся. – Похвально. Выпустите меня, фрау Нессель, я вас понял.
– Вы пообещаете пересмотреть свое отношение к службе и… привязанностям?
– Прекратите шантаж, – Краузе поморщился. – Что за глупые детские игры, фрау Нессель?
– Не глупее ваших похождений, герр инспектор.
– Хорошо, я подумаю, – Альфред понял, что лучше сделать вид, будто бы сдался, чем продолжать эту «борьбу у стенки».
– Я понимаю, что вы сейчас хитрите, – Грета вдруг опустила руку и крепко взяла инспектора за гульфик. – Этим не думают, Краузе, этим развлекаются. Поймите, наконец, и запомните.
– Уберите руки, психованная баба! – Краузе собрался с силами и оттолкнул Грету.
Фрау Нессель сделала пару шагов назад, демонстративно оправила китель и послала Альфреду воздушный поцелуй.
Краузе привел униформу в порядок только в лифте, когда набирал на дисплее две заветные четверки…
…Вернулся домой Альфред в скверном настроении. Особенно нервировало то, что Грета права. Идея наплевать на правила и, что еще хуже, выставить свои новые убеждения напоказ, действительно была смертельно опасной. Некоторое время Краузе сможет лавировать, упрямо двигаясь под крошечным парусом влюбленности против ветра Великого Порядка. Сейчас ветру не до того, он раздувает огонь войны, но как только пожар разгорится, и ветру появится дело до таких, как Альфред, суденышко его любовного максимализма потопит первой же волной репрессий. Об этом стоило задуматься, пока не поздно. Всё это Альфред прекрасно понимал и был с Гретой согласен, но остановить процесс не мог. Это, как брикет кофе: бросил в кипяток – вынимать бессмысленно, уже не высушишь и форму ему не вернешь. Ложным вызовом фрау Нессель зачем-то снова помогла Альфреду избежать сиюминутных неприятностей, но ее уловка не решила главной проблемы: не сбила Краузе с ложного пути. Да и не могла сбить. Альфред всегда был упрям, раз уж решил погибнуть за любовь, так оно и случится.
Краузе вздохнул. Жить ради любви, наверное, логичнее, но какая может быть логика на Эйзене? Этот город – сам по себе воплощение алогичности и упрямого отрицания любых разумных норм. Один факт, что Железный город построен в пяти с половиной световых часах от Солнца, тому прямое доказательство. Неужели не нашлось свободного местечка поближе?
На маленькой панели замка высвечивалось предупреждение – «гости». Альфред удивленно похлопал глазами, потыкал в панель, пытаясь «сбросить» ошибку, но ничего не получилось. Инспектор выпрямился, будто на плацу, и рефлекторно одернул китель. Нехорошие предчувствия заставили мобилизоваться. Расстегивать кобуру он не стал. Если в квартире гостят люди из «ночной стражи», сопротивление не имеет смысла, если же заглянул кто-то из своих, оружие тем более не пригодится. Вот только кому Краузе давал хотя бы устное разрешение посещать свое скромное жилище в отсутствие хозяина? Вроде бы никому. Значит, «стража»?
Альфред решительно хлопнул по замку и сделал твердый шаг через порог. В прихожей его никто не ждал. Видимо, расположились в гостиной, разумно предположив, что инспектор не станет поднимать шум, а спокойно пройдет в квартиру, сдаст оружие, подпишет протокол и позволит сковать себе руки за спиной. Размечтались! Краузе сжал кулаки, но тут же их разжал. А какие варианты? Так и будет.
Он прошел в гостиную и… никого там не застал.
«Да что это за «гости», черт возьми?! Невидимки? Или любители поиграть в прятки?»
– Я дома! – Объявлять об этом было как-то глупо, но Альфред не нашел лучшего способа покончить со странностями.
– Ой, а я не слышала!
Из кухни выглянула… Катрина! Она была все в том же хлопчатобумажном комбинезоне медсестры, но застегнутом далеко не по уставу (почти не застегнутом вовсе) и волосы у Катрины были влажными, а лицо свежим. Краузе просто остолбенел. Его охватил целый комплекс положительных чувств: от огромного облегчения, до искреннего восхищения новой гранью красоты фройляйн Вильгельм.
– А я гадал, кто у меня в гостях!
– Я похозяйничала, – Катрина взглянула виновато. – Использовала, наверное, половину вашего недельного лимита воды и пищевого порошка.
– Пустяки! – Альфред взмахнул рукой. – Как вы сюда попали? Зачем?
– Я не успела к началу комендантского часа, – Катрина опустила взгляд. – Простите, Альфред, я вас подвела. Просто я впервые оказалась в городе после стольких лет заточения на борту «Призрака»… это был настоящий шок. Я едва снова не грохнулась в обморок! Пока мы сидели в кафе, я еще как-то держалась, но потом… пошла не напрямую к лифтам, а в другую сторону, к шахтам соседнего сектора. Простите, я виновата.
– Хотели увидеть что-то конкретное? – Краузе немного нахмурился.
– Ну вот, вы снова за свое! – в голосе Катрины прозвучали нотки обиды. – Я не шпионила, я просто
