мокрый асфальт. – Гена, ты рядом? Помогай.
– Ага, не ошибся, значит? – Бывший агент СБН хмыкнул. – Сначала думал, почудилось.
Евстратов появляться на сцене не спешил.
– Гена, бросай шхериться, – Вася оперся о плечо помощника, – это свой. Тебя как звать?
– Олег Самсонов. Я в отряде Стукова командиром отделения был.
– В центральном офисе отирался? Лицо и вправду знакомое.
– Так точно, на подземном уровне службу тащил.
– В главном компьютерном зале? – заинтересовался Климов.
– В нем. Когда штурмовали, тоже там был. Мы когда Аркетту сдавались, перетерли с пацанами и решили попробовать… ну, попартизанить. Но обратно не всех приняли. Аркетт лично допрашивал, а кое-кого даже Бойд. Меня, короче, взяли, но на испытательный срок, без пушки и на ползарплаты.
– Вот почему на самом деле ты их кинуть решил, – усмехнулся Климов. – Да?
– Обижаете. – Самсонов насупился. – Мне на эти деньги тьфу и растереть.
Он действительно сплюнул.
– Ладно, не обижайся. – Вася еще раз попробовал подняться, и на этот раз у него получилось. – Ну, Гена, перестраховщик… ну и сиди в своих кустах! А мы поедем. У тебя тачка есть, Олег?
– Даже машина есть. Или вам пофорсить? – ответно уколол Самсонов.
– На месте, стой! – скомандовал Евстратов, появляясь из укрытия, но вовсе не из тех кустов, на которые посматривали Самсонов и Климов. – Раз, два.
– Ты один? – Вася заглянул ему через плечо.
Полковник взглядом показал товарищу, что пока не доверяет новому знакомому и все секреты раскрывать не собирается. Климов, тоже взглядом, дал понять, что согласен с такой позицией.
– Значит, офис «Невода» в Сити вам что дом родной. Так, Самсонов?
– Роднее. – Олег склонил голову. – А вы… Евстратов?
– Узнали?
– Видел вас в офисе. Вы ж до самого штурма с Добрецовым были? Я слышал, как Стуков говорил, что если б не ваше посредничество, все могло хуже обернуться.
– Куда уж хуже! Со Стуковым что?
– То самое. – Самсонов вздохнул. – При штурме эта сука заморская… Аркетт, лично командира убил. Я как гляну на этого урода, так еле сдерживаюсь, чтоб в табло ему не заехать.
– Успеешь, – пообещал Евстратов. – Скажи, Олег, в подвале офиса есть камеры или карцер?
– Склад есть, вечно пустой. Нас поначалу в нем заперли и по одному вызывали. В принципе, за тюрьму сойдет, как не фиг делать. А что?
– Ничего. – Полковник взял Климова под другую руку. – Где твоя машина?
– Там, у моста.
– Отвезешь болезного на Лубянку.
– А ты?! – Климов встрепенулся.
– Все там будем, Вася, но я чуть позже.
– На Лубянку? – Самсонов в сомнении потер нос. – Там это… не подъехать. Перекрыто все. Мистер Бойд туда наведался, о чем-то с вашим начальством беседует. Василий, давайте я вас на одну квартирку свезу. Надежная – сто процентов, и недалеко.
– А если «Невод» увидит?
– Я же для него пока как бы свой. Если быстро обернусь, никто и не поймет. Скажу, что сбежал арестант по дороге, пусть ищут.
– Ну, не знаю. – Вася уставился на полковника. – Что думаешь?
– Хорошо, – немного помедлив, согласился Евстратов. – Адресок диктуйте.
Адрес оказался простым. Натренированная память Евстратова намертво зафиксировала его с первого раза. Отправив товарищей, полковник пробрался к зарослям напротив причала, осмотрел лишний раз пути отхода и вернулся к «бомжатнику». Контрольная метка осталась на месте, столик за время отсутствия полковника никто не сдвигал, и, значит, Тамара до сих пор находилась в доме. Или ушла оттуда поверху. Второе было менее вероятно, ведь кварталы рядом с парком прочесывали агенты СБН, и Тома об этом догадывалась. Вряд ли она станет рисковать.
Геннадий сдвинул стол, открыл люк и осторожно спустился в подземелье. Сидеть и ждать результатов на берегу, пока отважная девушка рискует жизнью, ему не позволяла совесть. Или любопытство. Причина была не так уж важна. Важно было выполнить задуманное, быстро и чисто.
Путь по узкому тоннелю не запомнился ничем. Было темно, идти приходилось на ощупь, и если бы не своеобразная «эхолокация» с помощью «нанов», Евстратов обязательно набил бы пару шишек. Каким-то необъяснимым способом микроскопические защитники исправно доводили до полковника сведения обо всех препятствиях. Не словами и не картинками, а буквально придерживая его ногу перед выбоинами или заставляя пригнуться перед выступами на потолке. Отчасти Геннадий чувствовал себя марионеткой, но не обижался на невидимый эскорт, который действовал во благо подопечного.
