– Вы что же, сбросите ее через инфрапорт? – усмехнулся полковник.
– А вы предлагаете отправить по почте?
Они прошли в кабинет. Помещение было отделано и обставлено со вкусом, но, по мнению полковника, несколько перегружено книгами.
– К чему держать в доме все эти пылесборники? – оглядываясь, пробормотал Геннадий. – У меня вся библиотека на синих дисках.
– На двух? – ухмыльнулся Барков.
– Между прочим, на один входит пятьдесят тысяч книг с иллюстрациями. На трех – считая «Всемирный архив живописи». Но и это, я считаю, чистое баловство, дань атавистической привычке к накопительству. Зачем захламлять дом, если все есть в Сети?
– А если Сеть рухнет или станет врагом, вот как сейчас? – Саша взглянул на полковника с неподдельным интересом.
– Ну, рухнуть она не сможет, даже если этого захочет всемогущая Система, а враждебность… Сами видите, на войне не до книжек.
– А я понимаю старшего Самсонова, – сказал Барков, останавливаясь перед книжным стеллажом во всю левую стену. – Книги – это не обычные носители информации, это нечто большее, почти живое. Когда вы держите книгу в руках, то не просто читаете, а ощущаете тепло, запах, фактуру, слышите шелест ее страниц. У вас работают все органы чувств. Совсем другой уровень восприятия. Высший уровень. Вот почему их до сих пор печатают.
– Символическими тиражами, – заметил Евстратов. – Я одного писателя знаю, в клубе любителей «Мазды» встречаемся, так он говорит: спасибо киносценариям и Сети, а то ходил бы без штанов, с такими- то тиражами и гонорарами. А ведь пишет неплохо, я читал. Лет тридцать назад мог бы деньги лопатой грести.
– Пусть так, но этот пласт культуры проживет еще долго. Как театр, который умирает со времен Аристофана, но до сих пор жив.
– Готов поспорить, но не сейчас.
– Вы правы, Геннадий Петрович. – Барков оторвал зачарованный взгляд от коллекции Самсонова и перевел его на комп. – Машинка действительно так себе, но для наших целей сгодится. Только сначала мы отключим ее от Сети, от этого «благословенного проклятия» нашего века.
Саша усмехнулся. Евстратов его иронии не оценил. К столпам компьютерной цивилизации он привык относиться почти с пиететом. Во всяком случае, не говорить о них со скептической ухмылкой. Этот Барков может думать все, что угодно, да и считать себя обиженным он тоже вправе, но для полковника «техника решала все». Он в этой техносреде вырос, выучился и прожил лучшие годы. В то же время и Барков не с луны свалился. Жил в той же стране, воспитывался на тех же примерах, и то, что он не любил технику так же беззаветно, как Евстратов, вовсе не порок. Может, даже наоборот – достоинство. Возможно, судьба поручила миссию «Сокола» именно Баркову, а не Евстратову как раз потому, что люди для Саши важнее машин. Геннадий представил себя в шкуре Баркова. Смог бы он, как Саша, выжать себя досуха во благо миллиардов незнакомых людей, не задумываясь о награде? Ой, вряд ли.
Евстратов сочувственно вздохнул и покосился на Сашу.
«Пожалуй, ему все-таки позволительно иронизировать, – решил полковник. – Он в этой техносреде не просто по уши, а с потрохами».
Барков вывел на экран компа схему и задумался над ней секунд на тридцать. Евстратов только-только начал понимать, что к чему, а Саша уже поднялся из-за стола, заложил руки за спину и прошелся по кабинету, задумчиво глядя себе под ноги. До двери и обратно. И снова до двери.
– Господин Самсонов, – негромко позвал Саша. – Вы, кажется, пригрозили нам чаем?
– Да, да, несу! – Парень громыхнул чем-то на кухне. – Вам с сахаром?
– Обязательно.
Барков подошел к окну, приоткрыл жалюзи и уставился на мокрую осеннюю улицу. Золотая пора только начиналась, и любоваться ее красками было приятно, однако Саша занимался этим подозрительно долго. Самсонов принес чай, полковник успел неторопливо осушить свою чашку, а Барков все наблюдал за робким листопадом с десятка молодых кленов, высаженных в тесном дворике совсем недавно и не набравших за лето достаточно листьев для золотой метели.
Минут через пятнадцать Барков наконец снова вернулся к столу и вопросительно взглянул на Евстратова.
– Что скажете, Геннадий Петрович?
– Насчет схемы? Все то же. – Полковник медленно покачал головой. – Без специалиста уровня Одиночки в этом ребусе не разобраться. Нужен либо сам гражданин Штоколов, либо Михайлов. Пейте чай, остынет.
– Спасибо. – Саша взял чашку и отхлебнул. – Михайлов… хм… Для этого дела он не нужен. Я и без него все разгадал.
– Пока смотрели в окно? – удивленно спросил Евстратов.
– Нет, еще раньше. А в окно… я просто наблюдал, как моросит дождь и падают листья.
– Ну да, – недоверчиво хмыкнул полковник. – И читали при этом Пушкина. «Осенняя пора, очей очарованье…»
Звонок евстратовского смарта прервал беседу. Полковник взглянул на приборчик и удивленно вскинул брови. Барков снова отхлебнул и загадочно посмотрел на Геннадия поверх чашки.
– Это как понимать? – Полковник слегка покраснел от волнения. – Кто мне звонит на самом деле?
– А что значится на определителе?
