прозвучал такой ужас? Ты же знаешь, то, чему вы стали свидетелями, было просто разыгранной сценкой.
– Разыгранной… сценкой? – удивленно переспросил Вир.
– Не знаешь? – удивилась сирена. – Странно. Я думала, что Лея объяснит тебе, что к чему.
– Нет. Она никогда ничего не объясняет.
– Никогда? – Аюми фыркнула. – Не смеши меня, мальчишка. Если бы она никогда ничего не объясняла, то ты бы здесь не сидел.
– Это еще почему?
– Потому что, если бы Лея все держала в себе и никогда ни с кем не делилась, она бы давно умерла, не выдержав веса проклятья, или сгорела бы из-за своего дара. Так что не говори странных вещей или хотя бы думай перед этим.
– Странные вещи здесь говоришь ты, – вздохнул Вир.
– Правда? Не замечала за собой такого.
– Вот-вот. Точно такими же словами на все возмущения отвечает Лея.
– Тебя это злит?
– Конечно. Я хотел бы, чтобы она доверяла мне хоть немного больше…
Аюми внезапно покачала головой:
– Оно тебе надо?
– О чем ты?
– Сейчас Лея многое прячет в себе. – Прислонившись к стене, сирена немного помолчала. – Но поверь, она делает это именно потому, что доверяет. Иначе она бы говорила больше.
– Но среди всего сказанного не было бы ни слова правды?
– Что-то вроде этого, – кивнула Аюми. – Но я позвала тебя не за этим.
– Позвала?
– Конечно. Сейчас вы все сладко спите во дворце Диокура. А бог-мальчишка не предупредил вас, чем именно черный туман берет свою плату.
– И чем же?
– Сном. – Сирена улыбнулась. – Сном-прошлым, сном-настоящим, сном-будущим. Иногда измененным. Порой реальным. Бывает, сон причиняет боль. Или приносит радость.
– Откуда ты это знаешь?
– Я здесь уже была, – пожала плечами Аюми. – К тому же я недалеко от вас.
– Недалеко?
– Да. В том оазисе, где вы оставили лошадей. Лея попросила присмотреть за ними, а я не смогла отказать ей.
– Но если ты рядом и если ты пришла в сон, то почему не к Лее?
– Потому что я не хочу оказаться в ее кошмаре, – неожиданно серьезно ответила сирена. – Она также коснулась черного тумана, и платить ей придется. Не сегодня. Диокур сделал все, чтобы отсрочить этот кошмар, но… я боюсь, если я вмешаюсь, то этот сон придет к ней гораздо раньше, чем мы все покинем Дею.
– Мы все? Ты хочешь присоединиться к нам?
– Нет, конечно же нет!
– Неужели в твоем голосе я слышу испуг?
– Да. Я не хочу путешествовать с вами, потому что вы идете к разрушению и смерти.
– Мы? – неподдельно удивился Вир. – Мы умрем?
– Нет, с чего ты взял? – больше эльфа удивилась Аюми. – Вы принесете все это.
– Это еще зачем?
– А как вы собираетесь активировать артефакт? Чтобы наполнить лозу злостью, вам придется хорошенько поработать. Палачами.
– Мы? Но зачем? Почему…
– Вы впятером пойдете в пустыню. Обратно к тому городу, из которого началось ваше путешествие. Присоединитесь к каравану. Вы – охранники, везущие двух драгоценных рабынь своему хозяину. Около города на вас нападут кочевники. Вы должны будете попасть в их караван. Вы трое должны выглядеть сильными и выносливыми, чтобы они забрали вас с собой. Попав в их лагерь, убейте их. Всех. До единого.
– Женщин и детей тоже? – с ужасом спросил эльф. А палач в его душе радовался предстоящему развлечению.
– Нет. У них нет ни женщин, ни детей. Они чужаки на Дее. Люди, которые не дают развиваться ни планете, ни ее богу.
– И при чем тут тогда мы?
– А вам Судьба прописала разборки с этими кочевниками, – развела руками Аюми. – И вмешиваться и переписывать именно этот кусок я не буду. Я изменю тот эпизод, который касается вашего возвращения и кое-чего еще.
– Ты опять будешь петь?
– Не тебе. Мою песню услышит только тот, кто сможет понять, о чем она.
– Лея?
– Нет, нет. – Сирена покачала головой. – Хватит все сваливать на демонессу! Она слабее, чем тебе кажется и чем привыкли считать остальные. И кстати, Вир, совсем скоро тебе придется решать.
– Решать?
– Стар еще ждет ответа на свой вопрос. Подумай, чего ты хочешь. И какую цену ты готов заплатить за фальшивое счастье, – сказала Аюми, начиная исчезать.
– Почему фальшивое-то? – крикнул Вир, протягивая к ней руку.
Но сирена уже растворилась в темноте, и тишина поглотила все вокруг.
Тихая мелодия звучала, казалось, сразу отовсюду.
Открыв глаза, Стар был неприятно удивлен. Он сидел в парке на мокрой и холодной скамье. По обе стороны дорожки возвышались голые деревья. А с низко нависшего свинцового неба падали колючие снежинки.
– Что это за место? – спросил вампир сам себя.
В воздухе пахло морозом и дымом. Мелодия притягивала к себе, как бабочку манит огонь. Стар не видел смысла противиться ей. Он пошел по протянутой нити, зная, что на том конце не враг.
Когда вампир вышел на широкую площадь, первое, что бросилось ему в глаза, был замерзший фонтан. А на верху своеобразной чаши сидела девушка с флейтой в руках. Закрыв глаза, немного покачиваясь, она пела. Флейта играла сама по себе. А Стар не мог понять ни слова, только музыка очаровывала, удерживала на месте…
Когда же сирена открыла глаза, вампир был на грани бешенства.
– Не кипятись, – попросила Аюми скромно.
– Что за песня?
– Антипредсказание. Ты его выслушал, а значит, оно не исполнится.
– Тогда почему я не понял ни слова?
– Потому что еще не время, – засмеялась сирена, спрыгивая с чаши.
– Не время для чего?
– Не время для того, о чем я спела. Не хочется тебя обманывать, поэтому просто поверь.
– Ты… ты…
– Слов нет? Не переживай. У Леи тоже никогда на меня их не хватает.
– Леи? Вы близко знакомы?
– Да, – кивнула Аюми. – Она меня потом, конечно, отругает за выданную тайну, но, по крайней мере, мне не придется представляться сразу всем. Вир меня уже знает лично. Остальным пока еще эта честь не выпадала.
– Вот как. – Стар нахмурился, потом рявкнул: – Ты хочешь сказать, что приволокла меня в это место,
