эпохи катастроф этот архитектурный стиль забрасывался (сохранившись к середине II тысячелетия н. э. лишь в Мексике).
Цивилизация инков тоже обладала всеми качествами сохранявшегося «зерна» древней культуры, причем в еще большей степени, чем Египет. Оно тоже было до предела замкнутым — инки даже не знали о существовании других государств в Мексике, хотя внутри страны обладали развитой дорожной сетью и системой передачи информации. Торговлю с соседними «варварами», как и в Египте, вели не сами инки, а местные «финикийцы» из зависимых от инков народов Чинча и Эквадора. Астрономия их основывалась на совершенно иных принципах, чем астрономия Старого Света или даже Центральной Америки, поэтому окончательно расшифровать ее (в отличие от астрономии Мексики) не удалось до сих пор. Да и сам образ мышления оказался настолько иным (опять же, в отличие от Мексики), что инки смогли изложить европейцам свое мировоззрение и какие-то сведения о себе лишь после того, как их собственное мышление в какой-то мере «европеизировалось». То есть осколок некой древней цивилизации так и просуществовал здесь в замкнутом виде почти до прихода конкистадоров — к расширению границ и политике завоеваний инки перешли лишь в 1438 г., менее чем за столетие до этого.
Как и в Египте, порядки поддерживались крайне консервативно. Так, несмотря на развитую значковую символику, в графическую письменность она так и не перешла. Хотя уровень развития хозяйства был гораздо выше центрально-американских государств (бронзовый век вместо каменного, животноводство, транспортные перевозки и т. п.), но у майя и ацтеков возникла система иероглифов, а инки продолжали пользоваться узелковым письмом «кипу», способным выполнять лишь учетно-бюрократические функции и оказывать «поддержку» в точной устной передаче тех или иных текстуальных материалов.
Здесь тоже существовала сильнейшая централизация власти на теократической основе. В Перу она была доведена вообще до коммунистического абсолюта — любой человек выступал лишь исполнителем определенных функций в государственной машине. Централизованными были сельскохозяйственные работы — в каждую деревню регулярно приходили детальнейшие разнарядки на все изделия и продукты крестьян. В любой момент людей могли перебросить на другие централизованные работы — строительство дорог, храмов и т. п. Причем конкистадор Руне де Навамуэль писал в своем отчете Филиппу II Испанскому: 'Инки направляли свое особое внимание на то, чтобы подданные их никогда не оставались праздными. Если те не могли производить полезных работ, их заставляли делать бесцельные работы'. Централизованной была система распределения продуктов, осуществлявшаяся через обширную систему государственных складов. По разнарядкам осуществлялось вступление в брак, выбор супругов, производство потомства. И так же, по централизованным разнарядкам, подбирались кандидатуры для человеческих жертвоприношении (Березкин Ю. Е. 'Инки. Исторический опыт империи'. Л., 1991).-То есть и в благоприятных климатических условиях государство продолжало жить по законам 'осажденной крепости', возможно, сложившихся еще в 'пещере Пакаритампу'.
Как уже говорилось, подобные очаги культуры сами несли в себе причины гибели. Едва рухнул миф о собственной исключительности, божественности правителей и нерушимости порядков, население Перу плюнуло на свою великую империю и спокойно позволило горстке из 164 солдат Писарро разгромить ее, еще и предлагая для этого посильную помощь. Почти то же самое случилось в Египте с той лишь разницей, что падение государства здесь стало не единовременным актом. Но и тут оно начало приходить в упадок, как только нарушилась изоляция, и как только выяснилось, что собственные порядки — вовсе не единственно возможные для выживания и далеко не лучшие в мире. Государственная машина сразу стала буксовать, и последствия внешних толчков становились уже необратимыми, в результате чего страна очутилась во власти сменяющих друг друга чужеземных династий.
Выполнили ли носители древних знаний «сверхзадачу» их сохранения в период бедствий и катаклизмов? Скорее всего, лишь частично, причем в весьма незначительном объеме. Ведь чтобы дать росток, зерно должно погибнуть разрушить изнутри само себя. А инерция тысячелетий диктовала «зернам» обратный закон — поддерживать существование неизменным. Сохранение и сбережение знаний, по- видимому, превратились в самоцель, в задачу сохранения ради сохранения. В качестве примера можно привести тот же Египет, жрецы которого обладали огромным научным потенциалом в самых различных областях — астрономии, истории, медицине, технике, оккультных дисциплинах. Но все это хранилось за семью печатями, а хозяйство страны оставалось очень консервативным и поддерживалось на неизменном уровне. Развитие новых теорий мироздания, какие-либо изыскания в области познания мира (кроме тех, которые производились самими жрецами), словом, все, что могло привести к изменениям существующего порядка жизни, строжайше запрещалось и жестоко преследовалось (см., напр., Снисаренко А. Б. 'Третий пояс мудрости'. Л., 1989).
Известно, например, что вплоть до эпохи Александра Македонского крестьяне здесь работали каменными орудиями труда, что уже в 238 г. до н. э., в просвещенные времена царствования Птолемея Эвергета жрецы Канопским декретом выразили решительный протест против реформы о введении в календарь 5 «дополнительных» дней. чтобы привести его в соответствие с солнечным годом и календарями других развитых государств — и Египет продолжил жить по какому-то древнему, вероятно, лунному календарю в 360 дней. А по некоторым теориям даже существование Единого Бога считалось там храмовой тайной, доступной лишь посвященным, а простонародью предоставлялись «упрощенные» варианты религии, сводящиеся к идолопоклонству. И в результате египетские жрецы обвиняли Моисея как раз в том, что он «похитил» эту великую тайну и разгласил ее, сделав достоянием своего народа (в пользу этого предположения говорит тот факт, что в Египте обрезание производилось только фараону и жрецам, а остальным категориям населения эта процедура строжайше запрещалась), То же самое наблюдается в другом приведенном примере — Перу. В некоторых погребениях там обнаружены игрушки на колесиках, при раскопках найдены единичные образцы гончарного круга, обслуживавшие нужды дворца и главных храмов — и относятся эти находки отнюдь не к самым поздним временам. Но никаких попыток внедрения колеса или гончарного круга в хозяйство даже не предпринималось.
Известны и случаи другого порядка. Скажем, в Китае, который тоже мог предположительно относиться к наследникам древнейших цивилизаций, самодуру-императору Цзин Чи Гану, правившему в 246–209 гг. до н. э., вздумалось начать отсчет мировой истории с самого себя, и по его приказу в стране были сожжены все книги, записи и документы, относящиеся к предшествующим временам, в том числе научные трактаты, исторические хроники, таблицы астрономических наблюдений… Поэтому то, что дошло до наших дней из китайских источников, восстанавливалось по памяти и устным преданиям последующими учеными.
Словом, подавляющая часть знаний так и канула в небытие вместе с храмами и жрецами- хранителями, за исключением тех крупиц, что какими-то путями просочились наружу, ушли «налево» через отступников и вошли в последующие учения, научные, религиозные и оккультные. Кажется парадоксальным, но, по-видимому, большая часть культуры працивилизаций, пронесенной через тьму многих тысячелетни, погибла уже на пороге нынешних цивилизаций. В историческом масштабе — относительно 'недавно'.
Поэтому не случайно в мифологии разных стран фигурируют под различными именами «прометеи», похищавшие у «богов» те или иные знания и частенько выступающие в легендах основателями народов. Например, в легендах индейцев Амазонии Инка — это злой и жадный людоед, у которого первопредки племени пано похищают огонь и другие высшие ценности.
Но если после нормализации условий жизни на Земле некоторые из «зерен» древней культуры так и остались пребывать в замкнутом состоянии, то были и такие, которые «проросли», в том числе на севере. Конечно, трудно судить, был ли переход от изолированной фазы планомерным или стихийным, в результате внутреннего раскола.
Для расширения, территориального роста здесь имелись все условия. В отличие от Египта или Месопотамии, где по мере потепления климата и высыхания земной поверхности зарождающиеся цивилизации вынуждены были все сильнее прижиматься к долинам рек, тут простирались огромные степи, щедро напоенные водами недавних снегов и потопов. Фактически вся степная полоса от Дуная до Амура представляла собой гигантские 'заливные луга'. Поэтому преобладающей отраслью хозяйства должно было стать скотоводство. Обилие кормов предполагало быстрое размножение стад и, соответственно, их хозяев. Все это при отсутствии крупных хищников и внешних врагов. Если вблизи и сохранились «дикие» племена (археологические раскопки свидетельствуют, что в Восточной Европе в то время жили две различных расы — высокорослая и низкорослая), то выходцы из культурной области имели над ними подавляющее
