восходит на костер «Геракл» и т. д. Устраивались и массовые казни — не только христиан при Нероне, но и тысяч мужчин и женщин после подавления'восстаний, причем в этих случаях, как свидетельствуют античные авторы, жертвы отбирались специально по внешности и сложению, а на арену выпускались обнаженными, чтобы истинные «ценители» могли в полной мере насладиться каждой их судорогой…
Где уж было до этого скифам с их воинскими и погребальными обрядами! Тем более что число человеческих жертв при похоронах, указанное Геродотом, археологией пока не подтверждается — даже в царских могилах чаще находят лишь одну жену или наложницу. В общем, как нетрудно увидеть, судить о «варварстве» и степени развития на основании тех или иных «экзотических» обычаев, к тому же выделенных предвзятым взглядом иностранца, было бы довольно опрометчиво. А если внимательно почитать труды греческих авторов, то можно обратить внимание на еще один аспект: главные и самые распространенные их аргументы в пользу «варварства» скифов заключаются в том, что они пьют вино неразбавленным, носят штаны и ездят верхом. Даже Гиппократ. описывая эти обычаи, всячески пытался доказать, что носить штаны и ездить верхом вредно для здоровья. Хотя даже с чисто технической точки зрения, согласитесь, изготовление штанов, рубах, курток и кафтанов требует куда большей изобретательности и мастерства, чем греческая туника — кусок ткани, сшитый на живую нитку и кое-как скрепленный на голом теле. А сапоги со шнуровкой, каковые носили скифы, вряд ли являются менее совершенной обувью, чем сандалии.
Объективные исторические факты говорят о том, что культура скифов, сохраняя присущее ей своеобразие, по своему уровню была никоим образом не ниже большинства известных нам государств Древнего Мира. Современные искусствоведы, кстати, выделяют в Европе I тысячелетия до н. э. три главных очага высокой культуры: средиземноморский (т. е. римско-греческий), кельтский и скифский. Согласно археологическим данным, у скифов были хорошо развиты ремесла. Воины имели прекрасное вооружение, ничуть не уступавшее, а то и превосходившее вооружение греков и персов. Они носили чешуйчатые металлические панцири предшественники кольчуг; шлемы; стальные мечи, короткие и длинные; щиты, бронзовые, деревянные или окованные железом. Как сообщает Дексипп, они хорошо умели делать и использовать различные осадные машины.
Скифские мастера изготовляли весьма совершенные украшения из золота и бронзы в 'зверином стиле'. Настолько совершенные, что в прошлом даже выдвигались гипотезы о греческом влиянии на скифское искусство (а кое-кто из ортодоксов российской науки упрямо продолжает цепляться за подобные взгляды даже сейчас). Хотя о каком влиянии можно говорить, например, рассматривая богатую утварь Синташтинских могильников на Урале, созданную за тысячу лет до основания эллинами прнчерноморских колонии? К тому же, находки археологов красноречиво говорят о единой культуре скифов и родственных им народов от Алтая до Карпат — о ее единых традициях и, следовательно, общих корнях. Раскопки обнаруживают у скифов отличную керамику, изящные металлические вазы и образцы вышивки, украшенные совершенно не традиционными для греков растительными и животными орнаментами. Найдены и многочисленные женские терракотовые статуэтки, выполненные на высоком художественном уровне (правда, в этом случае действительно возможно влияние эллинской школы). Было развито ткацкое ремесло. Скифы выделывали тонкие ткани из конопли, не уступающие льняным, а также шерстяные ткани, изготовляли красивые ковры и покрывала.
У скифов были цари, т. е. четкая государственная организация. Была родовая знать. В Пазырыкских курганах на Алтае благодаря вечной мерзлоте сохранились ковры древних согдов, родственных скифам, с изображением их царей. Хотя их держава была в то время куда менее могущественной, чем Скифия, но изображены там вовсе не какие-нибудь степные ханы-кончаки, а самые натуральные цари, восседающие на тронах в богатых одеждах.
А царь Скифии Анахарсис, посетивший в VI в. до н. э. Афины, вызвал там настоящую сенсацию, восхитив эллинов своим умом и познаниями. Геродот писал: 'Так, у народов, живущих по сю сторону Понта, равно как и из отдельных тамошних людей, мы не знаем ни одного выдающегося по уму, кроме народа скифского и царя Анахарсиса'. Многие блестящие и остроумные высказывания Анахарсиса стали потом у эллинов ходячими афоризмами, они включали его в число 'семи мудрецов', т. е. в семерку самых мудрейших из известных им людей. Любопытно, что в последующие времена именно Анахарсису греки приписывали изобретение гончарного круга, использования трута для разведения огня и даже двузубого корабельного якоря. Хотя конечно, гончарный круг существовал гораздо раньше, он описан и у Гомера, а мифологическая традиция называет его изобретателем Дедала, но уж этого мифа и гомеровской классики греки не могли не знать, поэтому возможно, что Анахарсис действительно подсказал им какие-то усовершенствования, известные в его стране (как уже отмечалось, у кельтов гончарная техника в самом деле превосходила средиземноморскую).
Пример Анахарсиса не единичен. Знаменитым философом стал также скиф Бион, родом борисфенит, т. е. из Поднепровья, попавший в Грецию в качестве раба. Некоторые эллинские классификаторы включали и его тоже в число 'семи мудрецов' (Анахарсис? включали все), В III в. до н. э. в Спарте прославился стоик Сфер, ученик знаменитого Зенона — также родом борисфенит. Поистине легендарной личностью стал гиперборейский жрец Абарис, прибывший откуда-то из Скифии. Он прослыл величайшим магом и чародеем, остановив в Спарте распространение моровой болезни и излечивая ее. Согласно античным авторам, он умел предсказывать землетрясения, ему приписывалась власть над погодой. А когда Абарис встретился с Пифагором, тот принял его в число своих сподвижников и последователей без всех предварительных процедур (вроде пятилетнего молчания, обязательного для учеников-неофитов) и минуя все ступени обучения. Впоследствии Абарис прославился в качестве одного из выдающихся пифагорейцев. Своими мудрыми афоризмами прославился в Греции и царь Скифии Атей. О метких и остроумных выражениях там даже ходила пословица: 'говорить, как скиф'. А Лукиан Самосатский сообщает, что 'скифы превосходили других убедительностью красноречия'.
Кстати, для сторонников теорий греческого влияния на скифскую культуру стоит отметить и то, что, неоднократно блистая своей мудростью, скифы были отнюдь не склонны перенимать чужую. Тот же Анахарсис сверкал лишь до тех пор, пока выступал достойным представителем своего народа, глубоким и острым умом опровергая среди эллинов их традиционные представления о дикости и темноте скифов. Но как только сам пошел на поводу у греков, начал перенимать их обычаи и попытался вводить их в Скифии, свои же сородичи во главе с братом Савлием его тут же прикончили. Столь же печально сложилась участь царя Скила, который начал вести эллинский образ жизни и поклоняться греческим богам, заявляя, что греческая культура ему милее обычаев собственного народа. Едва об этом пошла молва, как против Скила восстала вся Скифия, провозгласив царем ОктамасадаСкил вынужден был бежать во Фракию, но был выдан и казнен.
Существовала и письменность, хотя и на основе греческого алфавита. Мы не знаем, насколько широко она была распространена, но археологами обнаружены греческие надписи, принадлежавшие скифам. Сохранились свидетельства о письмах, посылавшихся скифскими царями азиатским владыкам: Ктесий Книдский сообщает о 'гневном и дерзком письме' царя Идантирса Дарию, которое послужило поводом для войны с персами; Диоген Лаэртский — о письме Анахарсиса Крезу и стихах в 800 строк, которые он писал; Лукиан Самосатский — о записях скифских законов на медной доске, А на одной из золотых пластинок с изображениями животных в типично скифском 'зверином стиле' обнаружена подпись мастера, сделанная греческими буквами: «Поранко». Ремесленник, носивший праславянское имя, был грамотным!
'Велесова Книга', рассказывая о племенах, живших в скифское время в лесах в верховьях Днепра и по Припяти, упоминает, что они 'скот водили в степи и там были хранимы богами' (II, 5а). Следовательно, в Скифии существовали некие законы или правила, регламентирующие пользование степными пастбищами для разных народов. Эсхил писал, что они 'пользуются хорошими законами', а согласно Квинту Курцинию Руфу, 'скифы слыли за справедливейших из правителей'. Хотя Геродот и сообщал, что племя 'царских скифов' прочих скифов почитает 'своими рабами', слово «раб» вряд ли является точным по смыслу. Как показал Л. Н. Гумилев (см., напр., 'Древние тюрки'. М., 1993), в степных империях оно во многом отличалось от однозначного греческого понимания и отнюдь не означало рабства в прямом смысле этого слова, т. е, потерю личной свободы. Отличалось оно и в других местах, где обычаи были другими, чем у эллинов и римлян. Например, Страбон называет 'царскими рабами' сословие свободных крестьян Иверии (Грузии) — и только лишь из-за того, что по местным законам вся земля государства считалась
