– К чему вы это? – спросила Марта.
– К тому, что если попал к каннибалам, сиди и ни чирикай, это их общество, и если будешь сильно настаивать, тебя сожрут.
– Я поняла, – опустив глаза, ответила женщина. – Вы страшный человек.
– Я хороший человек, – парировал Всеволод. – Мы держимся вместе и отвечаем друг за друга, я спас жизнь этим людям, они спасли мне. Вот такая круговая порука, причем, спасли они ее мне не потому, что за ними должок был, а потому, что мы команда. И они все, вернее, почти все, – Бур скользнул взглядом по спине Ксении, – хотят, чтобы я и дальше руководил ими. – Всеволод почти охрип.
– Все, Бур, достаточно, она поняла. Помолчи, тебе сейчас вредно разговаривать.
Всеволод только кивнул, говорить с поврежденным горлом пламенные речи было, действительно, трудно и больно.
– Марта, как давно вы здесь? – спросил профессор, его до сих пор интересовали последствия начатого им эксперимента, который превратился в апокалипсис для двух миров.
– Я жила в Талине и работала медицинской сестрой в больнице, за последнюю неделю мир обезумел, природные катастрофы следовали одна за другой, посреди полей, дорог, городов из ниоткуда появлялись дома, на третий день с Балтики пришла гигантская волна, захлестнувшая город. Погибло больше ста тысяч человек. Затем словно кто-то решил, что цунами свою задачу не выполнило, произошло землетрясение, город фактически перестал существовать. И это было не только у нас, такие события продолжались по всей земле, вчера я разбирала завалы на месте дома, где жила моя младшая сестра. Мощный толчок сбросил меня с бетонной плиты на груду битого камня и, прежде чем я потеряла сознание, я увидела, как по земле катится волна пламени.
– По земле, на которой лежали вы, или по Земле, как название планеты? – уточнил профессор.
– Планеты, – прояснила ситуацию женщина. – Я поняла, что это конец мира, судный день. Не знаю, как я увидела это событие, мне показалось, что я уже мертва и моя душа смотрит, как гибнет в адском пламени мир. Это наказание за наши грехи, чаша переполнена, и господь послал ангела с пылающим мечом, дабы покарать нас. Мы все прокляты. – Она бросила взгляд на внимательно слушающего Всеволода, который вполне спокойно отнесся к метафоре об адском огне, проклятии и ангелах с пылающими мечами. Было совершенно ясно, что баба просто поехала башкой на религиозной почве.
– А потом я очнулась неподалеку от этого храма. Сначала я решила, что столь величественное сооружение – райские врата, но ошиблась.
– Архангела Петра не нашлось, – хрипло пошутил Всеволод, – зато нашелся черт, распятый на кресте.
– Не шутите, молодой человек, тем более такими вещами, – начала отповедь Марта.
– А я и не шучу, – огрызнулся Всеволод, – вы в аду, как и все мы. Продолжайте, пожалуйста, а то мы до утра будем вас слушать.
– Я вошла в храм, там было несколько людей, также не понимавших, где мы. Потом появились еще, и нас стало одиннадцать, а потом явились те, кого вы называете паладинами, их возглавляла эта страшная женщина. Нас согнали в угол и забирали по одному, и мы смотрели, как очередной несчастный бьется в корчах и умирает в муках.
– Что скажите, профессор? – с трудом спросил Бур.
– Даже не знаю, что сказать, Сева, – потерев переносицу, ответил Александр Николаевич. – Если убрать весь религиозный бред нашей новой знакомой, то, выходит, земля погибла. Я только не очень хорошо понял, как это произошло. Ведь она должна была слиться с этой землей. Хотя, возможно, я мог ошибиться в модели цепочки миров, например, это не цепь, а треугольник, или вообще круг. Кстати, это объясняет, почему в этот мир попало не так много людей. Если три мира соприкоснулись треугольником, и этот мир стал его вершиной, то большинство людей могло попасть не сюда, а в мир инквизиторов. Марта, а не было в последнее время странных исчезновений?
– Исчезновений, да целые города исчезали, за одну ночь пропал Нью-Йорк, растворилась половина Москвы, исчез пригород Лондона и центр Парижа.
– Есть два варианта, – подвел итог профессор, – или все это где-то здесь, или все это где-то там, и нам уже это никогда не увидеть.
– Безумие, – высказала свое мнение на происходящие Ксюша, по-прежнему сидящая спиной ко всем.
– Нет, это еще не безумие, – отрезал Игорь, – безумие начнется, когда люди начнут делить этот мир. Вот тогда будет безумие, мы уже имели счастье лицезреть религиозных фанатиков-каннибалов, и когда они начнут делить землю, прольются водопады крови, если, конечно, не найдется третья сила, которая устранит две остальных.
Инга положила руку на плечо Всеволода, предостерегая его от дискуссии, в которой он опять напряжет горло.
– У нас есть маршрут, – вставая, заметил Серго, – пора двигаться, все равно взрывчатки не хватит, чтобы раздолбать этот собор, так что, нечего здесь торчать, боеприпасы мы собрали, тринадцатого проводника 'бога' Игорь сжег вместе с его крестом, делать здесь нам больше нечего. Марта, вы с нами?
– Да, пока не найду людей, которые более соответствуют моим взглядам.
– Вы так торопитесь умереть? – язвительно спросил он.
– Странно, а ведь именно это вы и сказали. Когда вы найдете подобных людей, вам останется только дождаться, когда за вами придут. Ладно, наверное, это даже к лучшему, мне достаточно одной либералки, не хватало еще церковной кликуши. Серго, заводи, через пару минут уезжаем. – Всеволод выпрыгнул на улицу и быстро закрыл дверь, достал сигарету и закурил.
Похоже, вещество, рассеянное в воздухе, не действует на людей или действует медленно. Марта провела на открытом воздухе гораздо больше времени, и пока еще жива. Ничего странного в ней нет, не считая, что она перепутала врата рая с вратами ада. За спиной открылась дверь, кто-то вышел из БТРа.
– Почему ты не надел респиратор? Мы ведь взяли на складе почти десяток, – раздался за спиной голос Инги.
– В нем нормально не покуришь, – обернувшись и посмотрев в ее слегка раскосые зеленые глаза, ответил Всеволод. – К тому же, мне кажется, что неизвестное вещество не действует на нас, я провел на улице около пяти часов без маски, а Марта вообще больше суток, и кроме того, что она до сих пор не понимает, в какую жопу попала, больше с ней ничего не произошло.
