– Тормозим, – после минутного раздумья, решил он, – надо найти место, где можно заночевать, все равно через три часа стемнеет.
Такое место нашлось километрах в пяти, прямо на пути каравана. Небольшой поселок всего несколько домов, рядом до слияния, вероятно, протекала небольшая река, теперь же осталось только пересохшее за три недели русло.
– А тут уже кто-то побывал, – держа на прицеле выломанные двери и разбитые стекла, заметил Игорь.
– Во дворе жгли костер, – показала на угли Карина, – но кострище старое, дней пять, может, четыре, не меньше.
– Если здесь были люди, значит, тут не безопасно, – выдал вердикт Всеволод, – сейчас мы неподалеку от земель инквизиторов. С этими парня мне встречаться хочется не больше, чем с паладинами.
– Те же яйца, только вид сбоку, – шутканул Серго.
– От машин не отходим, караул парный.
Ночь опустилась как всегда стремительно. Серго каждые десять минут включал тепловизор, но ничего интересного, кроме мелкого зверья, бродящего неподалеку, не видел. А вот завывание похожее на волчье слышалось постоянно. Ели молча. Инга так и лежала, бессмысленно глядя в потолок, хотя это совсем неверное утверждение, скорее всего, потолка она не видела.
– Как бы я хотел знать, что же с ней происходит, – заметил Всеволод.
– Боишься за нее? – спросила Карина, утешающее взяв Бура за руку.
– За эти три недели она стала самым близким мне человеком. Наш отряд заменил мне семью, но она… она нечто большее.
Все посмотрели на командира понимающе, и только Александр Николаевич с беспокойством. Он отозвал Игоря в сторонку.
– Похоже, у нас проблема, – тихо, чтобы больше никто не услышал, произнес профессор.
– Мы все беспокоимся о здоровье Инги, – ответил бывший полицейский.
– Я не о ней, я о Всеволоде, – покачал головой Спасский, – посмотри на него, сейчас он просто не в себе, то на огонь смотрит минут по пять, то на кабину.
– Его можно понять, – заметил Игорь.
– Понять-то можно, вот только он наш командир, а он сейчас не в себе. Придется, пока все не проясниться, оставаться здесь, или садись за руль вместо него, задумается в дороге, и свалимся мы в канаву или врежемся. Дорог тут нет, одни направления.
– О себе печетесь, почтенный?
– Обо всех. Там, в кузове, добра не меряно. Потерять машину, значит, снова набиться в БТР. Продукты с собой тащить, боеприпасы и прочее, а куда это все девать? Мы еще и четверти пути не прошли.
Игорь обернулся и бросил взгляд на командира, сидящего у костра, с отсутствующим выражением на лице, он мог быть где угодно, но только не здесь. Похоже, профессор был прав, на данный момент командир был не дееспособен.
– Тогда подождем, – решил рыжий полицай, – торопиться особенно некуда, пара дней ничего не решат, правда, меня заботит это место, здесь были люди, и вопрос в том, проходили они мимо, или живут рядом. Из домов выгребли все ценное, включая мебель, одежду и постельное белье, это наводит на размышления.
– База где-то рядом?
– Да, профессор, либо это мобильный отряд мародеров, причем последнее для нас намного лучше.
– Почему? – не поняла Карина, которая сидела всего в паре метров от них и прислушивалась к разговору.
– Потому, – усмехнулся Спасский. – Если неподалеку база, мало того, что там много людей, самое плохое, что мы можем оказаться в их зоне ответственности. Я, конечно, не следопыт, но люди здесь ходят, не часто, но бывают, возможно, это патруль с ежедневным обходом.
– Надо сматываться отсюда, – подал голос Серго. Ради этой реплики он даже высунулся из БТРа, возле которого разговаривали профессор и бывший полицай.
Игорь скептически посмотрел в сторону костра, где сидел Всеволод с потухшим взглядом.
– Он слишком беспокоится об Инге, и его решение может быть не совсем разумным.
– Все мы, когда дело доходит до близких, не совсем разумны, – заметила Карина. – Я не думаю, что Инге может повредить дорога. Она явно не здесь.
– Вопрос не в Инге, вопрос в Всеволоде, он не сможет вести машину, – ответил Игорь. – Мы лишились самого опытного бойца, и самое плохое, мы лишились человека, принимающего решения.
– Предлагаю подождать до утра, – подвел итог совещания Серго, – ночью мы все равно никуда не поедем. Вахту разделим без Бура, я и Карина дежурим до полтретьего, вы с профессором до рассвета.
– Тогда мы спать, – решил профессор, – Игорь, пошли. Да, Серго, посмотри навигатор, может, удастся определить место их базы.
Штатный водитель БТРа кивнул и скрылся в люке. Бывший полицай взял за руку Карину и притянул ее к себе. Несколько минут они целовались, после чего он нехотя выпустил женщину и пошел к костру, где были разложены спальники.
Карина перекинула с плеча на грудь автомат и уселась на броню спиной к огню, Серго как всегда обосновался внутри 'коробочки', наблюдая за показателями приборов, попутно слушая эфир планеты.
Первая половина ночи прошла без происшествий, Карина и Серго сдали вахту Игорю и профессору и улеглись спать.
Всеволод проснулся на рассвете, что-то было не так, он приподнялся на локте и понял, что оказался в музее восковых фигур. Профессор лежал возле БТРа в невероятной позе, рот был раскрыт, видимо, он пытался закричать, Серго так и застыл, сев в своем спальнике, рука поднята в протестующее жесте, Карина, казалось, спала, но, обойдя ее, Всеволод понял, что она проснулась, но не успела среагировать. Теперь она пустым взглядом смотрела на прогоревший костер, Игорь обнаружился в БТРе, он так и остался сидеть в своем кресле, держа в руках навигатор. Всеволод обернулся и только сейчас заметил, что дверь 'Самсона' со стороны водителя распахнута. Он рванулся к грузовику, хотя и сам прекрасно понимал, что увидит.
– Как погано быть правым, – бросив взгляд на пустую постель, произнес он.
Присев рядом с телом Спасского, он приложил пальцы к шее, профессор был жив, просто сложилось такое ощущение, что время для него остановилось. Бур обошел всех спутников, диагноз оказался идентичным, но почему он не попал в такое состояние? Хотя ответ напрашивался сам собой, пострадали все, кто проснулся, а Бур храпел без задних ног. Даже если бы на лагерь напали, а у него над ухом начала
