— Самия, я вижу, что ты не согласна. Я тоже против того, чтобы тебя выдавали насильно. Ты приносишь себя в жертву, но я должен предпринять попытку предотвратить это. Успокойся, я сделаю все, что в моих силах.
И он вышел из комнаты. Слезы еще не высохли на моих щеках, как я уже раскаивалась в сказанном, упрекая себя в том, что испортила такой важный день для моих родителей. Проклиная себя, я сильно ударила себя по щеке.
Раздались шаги отца. Когда открылась дверь, я увидела его полные ненависти глаза и, затаив дыхание, закрыла лицо руками.
— Если у нас сегодня не будет праздника, я перережу тебе горло и выпью твою кровь, проклятая девка! — исступленно заорал он. — Ты не моя дочь, не моя кровь!
Сатанинское отродье! Ты всегда отравляла мне жизнь.
Не можешь удержаться в последний день, который проведешь в моем доме! Тебя направляет дьявол, вот кто!
А теперь ты закроешь свою пасть и покорно выйдешь замуж. Так я навсегда избавлюсь от тебя. Даже если тебя будут рвать собаки, я не пошевелюсь, чтобы тебе помочь. Ты поняла?
— Да, отец, я раскаиваюсь, что так поступила.
— Не реви, меня твои крокодиловы слезы не трогают.
Он вышел, хлопнув дверью. Слезы лились в три ручья.
Дядя Али попросил свою жену Кариму утешить меня, но, увидев меня, она сама залилась слезами.
— Что они с тобой сделали? Не плачь, я буду с тобой до последней минуты.
Карима рассказала, что ее тоже выдали замуж против воли, но дядя Али оказался хорошим человеком, и со временем она полюбила его. Возможно, мне тоже повезет, как и ей.
— Подожди, я поищу что-нибудь, чтобы подправить твой макияж. От слез у тебя остались разводы.
Меня уже ждали в зале для торжеств. Приведя в порядок макияж, она помогла мне надеть свадебное платье.
Я вышла из комнаты, которая больше мне не принадлежала. Я покидала свой маленький кокон навсегда.
Какой тяжелой ни была моя жизнь дома, уйти отсюда нелегко. На пороге я задержалась, чтобы в последний раз окинуть взором и запомнить это место навсегда.
Женщины толкались, чтобы увидеть меня в наряде, а я искала глазами мать. Она не двинулась с места.
— Давай, девочка. Спускайся, — напутствовала тетя Карима, и я продолжила свой путь.
Мне покрыли голову и лицо плотной вуалью, в которой я должна была пройти в автомобиль.
Лицо новобрачной следует скрывать от глаз публики до тех пор, пока ее не привезут в зал для торжеств. Чтобы никто не сглазил. Мать была убеждена в истинности этого поверья: если в дом приходит беда, это всегда последствие сглаза недоброжелателей, которые завидуют твоему счастью. А сегодня, в столь знаменательный день, нужно было соблюдать особую осторожность.
Алжирская традиция требует, чтобы отец невесты поднял руки над парадной дверью дома. Новобрачная, переступая порог, проходит под вытянутыми руками отца, который в последний раз целует дочь. Этот ритуал — залог будущей беззаботной жизни невесты. Когда я проходила под руками отца, он прошептал вместо поцелуя:
— Ты не заслуживаешь, чтобы я сказал тебе «прощай».
И снова по щекам покатились слезинки.
Машина для невесты была роскошной — черный автомобиль класса люкс, украшенный многочисленными лентами и белыми цветами. Недавно получивший водительские права Фарид в роли шофера был очень серьезен.
В сопровождении нескольких женщин я села внутрь.
С меня сняли плотную вуаль, под которой я чуть было не задохнулась, оставив только легкую прозрачную белую фату из той же ткани, что и платье. Брат не видел меня три дня, поэтому с нежностью поглядывал на меня и улыбался, но я никак не отреагировала. Тетя Карима крепко сжала мою руку.
— Приехали, — торжественно провозгласил Фарид.
Снова надев мне на голову плотную накидку, меня отвели в специальный зал для новобрачных. Стояла ужасная жара, и я поспешила избавиться от этой хламиды.
Заиграла музыка, и в зале стали появляться гости.
Тетя Карима справилась, как я себя чувствую.
— Как приговоренная к смерти, — выдохнула я слабым голосом.
— Не говори так, девочка. В день свадьбы не говорят о несчастье.
Меня усадили в кресло на возвышении, так, чтобы всем было видно, и вручили коробочку с кольцом, которое я должна буду надеть жениху на палец. От одной только мысли, что я буду это проделывать на глазах у толпы гостей, меня бил озноб.
Ю-ю стали пронзительнее, настойчивее: в зал вошел жених. Все повернулись в его сторону, и я воспользовалась случаем, чтобы наконец рассмотреть его. Среднего роста, широкоплечий, он производил впечатление сильного человека. Темные глаза и густые черные усы.
Жених подошел к креслу, стоявшему рядом с моим.
Я опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.
— Настало время искупления за все твои глупости, — прошептала мать и отошла в сторону. — Будь любезна, Самия.
Жених сидел рядом, а мне казалось, что вот-вот я упаду в обморок. Но не случилось. Я выдержала. Певчие выводили рулады в мою честь, публика аплодировала.
Пришло время для торжественного дефиле в двенадцати платьях, подобранных матерью. Женщина, выполняющая обязанности свадебного распорядителя, отвела меня в специальную комнату. Дефиле началось. Я надевала одно платье, проходила в нем до своего места, садилась на пять минут, после чего вставала и уходила.
Надевала следующее и снова возвращалась… Я чувствовала себя неловко, расхаживая туда-сюда, но так у меня появлялась возможность быть подальше от жениха.
После двенадцатого наряда я вновь облачилась в свадебное платье, в котором чувствовала себя, как в робе смертника, и мать с улыбкой подала жениху знак, что настало время обменяться кольцами.
Жених повернулся ко мне, требуя протянуть руку.
Впервые он обратился ко мне. Глаза гостей были прикованы к нам, и я обвела взглядом присутствующих в поисках сочувствия. Мать жестом потребовала быть внимательнее к тому, что происходит. Тетя Карима печально показала на свой палец. Я поняла — настала моя очередь.
Доставая кольцо из коробочки, я уронила его, и Абделю пришлось наклоняться за ним. Я аккуратно взяла кольцо, и хотя пальцы тряслись, вторая попытка оказалась удачной. Никогда раньше я не касалась руки постороннего мужчины. Это взволновало меня.
Обменявшись кольцами с женихом, я почувствовала облегчение, правда, на короткое время. Я знала, самый тяжелый момент впереди. Около восьми часов грянула прощальная песня, и Абдель повел меня к выходу. Тетя Карима шла рядом.
— Я здесь, Самия, не беспокойся. Я буду сопровождать тебя до дома твоего дяди. Там пройдет ваша первая брачная ночь..:.;
Я попросила ее надеть на меня накидку. Не хотелось, чтобы посторонние видели мои слезы.
И в сопровождении Каримы я прошла к автомобилю для женщин.
Эта «прекрасная» первая брачная ночь!
Мой муж — теперь у меня был законный муж — должен был присоединиться ко мне в нашу первую ночь.
Тетя Карима проводила меня в комнату для новобрачных, достаточно просторную даже в сумрачном свете. В центре стояла широкая кровать с атласным покрывалом, отороченным кружевами, и с раздвинутыми занавесками балдахина. Я почувствовала, что покрываюсь гусиной кожей — настолько
