19
— Дельце, похоже, кислое, — рассказывал капрал — Майор Глаусхоф приказал отогнать машину к дому этого самого Уилта Я так и сделал. Одно могу сказать: передатчики не гражданского образца. Я их хорошо рассмотрел. Классная техника Сделано в Англии.
Полковник Эрвин, начальник разведки базы ВВС США в Бэконхите, задумался, устремив бесстрастный взгляд на гравюру с изображением охоты, висящую на стене. Гравюра не отличалась художественными достоинствами, но вид лисицы, которую преследует разномастная толпа поджарых, тучных, бледных и румяных английских всадников, постоянно напоминал полковнику, что англичан нельзя недооценивать. Разумнее всего попытаться самому сойти за англичанина С этой целью он играл в гольф старинными клюшками, а на досуге захаживал в университетские архивы и на кладбища Линкольншира чтобы изучить свою генеалогию. Короче говоря, полковник старался ничем не отличаться от окружающих и страшно гордился, что его несколько раз принимали за учителя престижной частной школы. Эта роль была как раз по нему, ибо, как профессионал, он свято верил: кто не лезет на глаза, тот многого добьется.
— Значит, сделано в Англии? — задумчиво переспросил полковник. — Этот факт еще ни о чем не говорит. Так майор Глаусхоф распорядился ввести особый режим секретности?
— Приказ генерала Бельмонта, сэр.
Полковник промолчал. В душе он считал, что по своим умственным способностям начальник базы ненамного превосходит пресловутого майора Глаусхофа. Надо быть полным кретином, чтобы объявлять четыре бескозырки без единой бубны на руках.
— Итак, по распоряжению Глаусхофа этот Уилт арестован, майор, по всей видимости, ведет опрос с пристрастием. а местонахождение агента должно сохраняться в тайне. Внушительно звучит: «должно». Уж, наверно, те. кто его послал, знают, что в Ипфорд он не возвращался.
— Так точно, сэр, — сказал капрал. — Майор пытается связаться с Вашингтоном.
— Передаст какую-нибудь шифробредятину. Добудьте мне запись этого разговора.
— Слушаюсь, сэр. — И капрал исчез.
Полковник Эрвин взглянул на своего заместителя и заметил:
— Похоже, над нами собираются тучи. Что скажете?
— Это может быть кто угодно, — пожал плечами капитан Форчен. — А вот их аппаратура мне не нравится.
— Камикадзе. Кому еще придет в голову тащить сюда передатчики?
— Да хоть ливийским террористам или агентам Хомейни.
Полковник Эрвин покачал головой:
— Э, нет. Эти действуют без пристрелки. Они бы сразу привезли взрывчатку. Так кому же еще на руку та авантюра?
— Англичанам?
— Вот и я того же мнения, — полковник подошел поближе к гравюре и стал внимательно разглядывать. — Весь вопрос только в том, кого они выбрали жертвой: мистера Генри Уилта или нас
— У нас об Уилте никаких материалов не имеется. Я проверял. В шестидесятые годы состоял в Движении за ядерное разоружение, а больше никакой политики.
— Закончил университет?
— Да.
— Какой?
Капитан проверил по компьютеру.
— Кембриджский. Специальность — английская литература.
— Что еще?
— У нас — ничего. А вот британская разведка наверняка знает больше
— Ну и пусть себе знает, — сказал полковник. Он уже принял решение. — Если Глаусхоф при попустительстве генерала ищет на свою задницу приключений — Бог в помощь. Нарвется на неприятности, и все. А мы сбережем свою репутацию и в нужный момент подскажем хороший выход из положения.
— И все-таки эта аппаратура мне не нравится, — твердил капитан.
— А мне не нравится Глаусхоф. И супруги Офри от него, по-моему, не в восторге. Вот пусть и сломит себе шею.
Полковник помолчал и спросил:
— Кто-нибудь еще из разведки, кроме капрала, знает, что произошло?
— Капитан Клодиак подала жалобу на Хару за развратные действия. Она ходит на лекции Уилта.
— Прекрасно. Попробуем узнать у нее, что же за беда там стряслась.
— Расскажи про этого Радека, — потребовал Глаусхоф. — Кто он такой?
— Я же говорил. Чешский писатель, умер бог знает когда, — объяснял Уилт. — Как видите, я не мог с ним встречаться.
— Если врешь, я тебе представлю такую возможность. И очень скоро, — пригрозил Глаусхоф. Из показаний Уилта он уже знал, что тот был завербован агентом КГБ Юрием Орловым и выполнял задания некоего Карла Радека Теперь Глаусхоф хотел уточнить, какую именно информацию Уилт передавал русским. По вполне понятным причинам это оказалось сложнее, чем вырвать у него признание в шпионской деятельности. Дважды Глаусхоф обещал прикончить его на месте, но все без толку. Наконец Уилт попросил дать ему время на размышления и сообщил, что передал русским сведения о водородных бомбах.
— Чего? Ты рассказал своему Радеку, что у нас тут водородные бомбы?
— Да.
— В Москве без тебя знают.
— Радек мне так и ответил. И запросил новые сведения.
— И что ты ему донес на этот раз? Про ББ?
— ББ? Это что — духовые ружья?
— Бинарные бомбы.
— Впервые слышу.
— Игрушка что надо. Лучшие химические боеприпасы в мире, — похвастался Глаусхоф. — Сбросим — от Москвы до Пекина передохнет все, что движется. Никто и глазом моргнуть не успеет.
— Вот как? Странное у вас представление об игрушках. На что же тогда способны настоящие бомбы, не игрушечные?
— Дерьмо ты собачье, — обиделся Глаусхоф. Вот досада, что они не в каком-нибудь задрипанном Сальвадоре. Там Глаусхоф живо обломал бы ему рога. — Язык-то не распускай, а то вообще пожалеешь, что со мной повстречался.
Уилт смерил майора изучающим взглядом. Глаусхоф постоянно сыпал угрозами, но исполнять их не спешил, поэтому Уилт мало-помалу приободрился. И все-таки не стоит признаваться майору, что Уилт уже и так жалеет об этой встрече
— Я только отвечаю на ваши вопросы.
— Так ты больше никаких сведений не сообщал?
— Помилуйте, ну что я мог сообщить? Спросите ваших коллег, которые слушали мои лекции. Они подтвердят, что я бомбу от банана не отличу.
— Так я и поверил, — буркнул Глаусхоф, С теми, кто ходил на лекции Уилта, он уже беседовал — правда, не очень успешно. Миссис Офри в ответ на вопрос, что она думает об Уилте, выложила все, что она думает о Глаусхофе. У капитана Клодиак тоже не удалось узнать ничего ценного. По ее словам, единственное, что изобличало прокоммунистические симпатии Уилта — это его стремление убедить слушателей, будто Государственная служба здравоохранения очень даже недурная штука. Вдоволь
