победа — еще не окончательная. Какие будут распоряжения?
Фейли видел, что Тэрлу не терпится избавиться от лишних ушей. Он уже снова стал тем самым Тэрлом, которым Фейли знал его много зим назад: плутоватым, болтливым, любящим если не прихвастнуть, то уж наверняка сдобрить свой рассказ всеми мыслимыми и немыслимыми подробностями. И сейчас ему мешали.
— Ты сам все прекрасно знаешь, Струн. Позаботься о том, чтобы все наши сегодняшние трофеи попали в нужные руки.
— А нам что прикажешь делать? — за спиной Струна возникла фигура трехпалого свера. Доспехи местами были в крови, однако довольный оскал белых зубов свидетельствовал о том, что кровь чужая. — Я-то еще куда ни шло, а вот мои молодцы с ног валятся. Может, кто-нибудь нас приютит на ночь?
— Я приючу, — едва сдерживая досаду, вздохнул Тэрл. Бросив взгляд на спящего, о чем-то подумал и добавил: — Таверны у нас, правда, не имеется, но, если воспользуетесь той пристройкой с высокой крышей, что слева отсюда, найдете там все необходимое. Дрова сами знаете, где взять. Пока вы с нами, можете жить там.
Едва ли свер мог рассчитывать на более гостеприимное предложение. Приложив ладонь к сердцу, он церемонно поклонился присутствующим и молча вышел следом за Струном.
— С такими соседями тебе теперь скучать не придется, — заметил Фейли.
— Ты имеешь в виду Лина? Ничего, как говорится, «лучше близкий враг, чем далекий друг».
— Ты по-прежнему считаешь его врагом?
— А ты?
Фейли усмехнулся и пожал плечами.
— Вот и я стараюсь не доверять быстрым перерождениям. Верю, но не доверяю. Ребята, а вы что застряли? — окликнул он обоих охранников. — Мы все равно пока будем здесь, так что ваше присутствие больше оценят дома. Отдыхайте, набирайтесь сил, завтра они нам всем понадобятся.
Как только обрадованные фолдиты покинули терем, Тэрл повернулся к продолжающему крепко спать Гури и, подмигнув Фейли, сказал на языке, понятном всем обитателям леса:
— Только илюли не знают, что шеважа не используют покрывал.
Эта загадочная фраза возымела неожиданное для Фейли, но, судя по всему, вполне ожидаемое Тэрлом действие. Гури зашевелился во сне, повернулся на бок и… в мгновение ока оказался стоящим на ногах с покрывалом через плечо. На земле остались лежать лишь веревки, до сих пор служившие ему путами.
Фейли машинально принял оборонительную стойку. Ладонь Тэрла похлопала его по плечу:
— Расслабься, друг мой. Гури ждал нас все это время вовсе не для того, чтобы напасть. — В голосе его прозвучала укоризна. — Готов поспорить, что он освободился от веревок в тот самый момент, когда наши несмышленые стражи услужливо накрыли его покрывалом, оказав самим себе медвежью услугу. Хотя, интересно, Гури, что бы ты стал делать, если бы мы с Фейли задержались или не пришли вовсе, а охранникам бы вздумалось тебя разбудить?
— Это зависело бы от них, — ответил дикарь на языке вабонов и невозмутимо сел, скорее но привычке, нежели от холода протянув руки к огню.
— Никогда не догадаешься, кого мы с Фейли только что видели, — продолжал Тэрл, опускаясь рядом, предварительно прихватив со стола недопитую бутыль крока. Как следует промочив горло тремя звучными глотками, он передал бутыль Гури, но тот лишь угрюмо мотнул головой. Фейли тоже отказался — в пользу пахучей чаши с молодым вином. — Дэс’кари Сину! Едва ли ты забыл это имя. — Он выдержал торжественную паузу, наблюдая за произведенным эффектом. Напрасно. Фейли заинтригованно ждал разъяснений, а Гури только кивнул. — Сам того не зная, он сегодня спас наш тун.
— Значит, Учитель умер, — сделал неожиданный вывод Гури и чуть ли не силой вырвал у Тэрла бутыль. После достойного глотка вытер кулаком бороду и нахмурился. — Что, многих положил?
— Не знаю наверняка, но сколько было — всех. Моим людям ничего не осталось, как только забрать трофеи. Они даже толком не успели с ним пересечься: разметав твоих соплеменников, он ускакал в лес.
— Помнится, он всегда хотел иметь лошадь, — пробормотал Гури, ни к кому не обращаясь.
— А я всегда хотел знать, о чем, в конце концов, идет речь! — не утерпел Фейли. — Тэрл, ведь ты…
— Да, да, помню, обещал! Гури, ты не против, если я посвящу моего любознательного друга в историю нашего с тобой знакомства?
— Ты же собирался рассказать про этого твоего Сину, или как его там, — уточнил Фейли.
— Это одно и то же. Если бы мы не встретились с Гури, то не было бы и Дэс’кари. Сейчас в это трудно поверить, но все могло бы обернуться совсем по-другому.
Он не стал уточнять, как именно, а Фейли не настаивал. Тэрл отхлебнул из бутыли, причмокнул и не спеша начал:
— В то время я был гораздо моложе, я имею в виду, моложе, чем ты теперь, дружище. Я рос, как ты, вероятно, догадываешься, в обыкновенной семье фолдитов, в этом самом туне, и имел очень расплывчатые представления о том, что творится в Торлоне. Пограничье для нас, детей, было всегда запретным миром, в который мы боялись, но, сколько себя помню, мечтали попасть. Тебе, думаю, это чувство тоже знакомо. — Фейли утвердительно кивнул, и Тэрл воодушевленно продолжал: — Только каким образом наша мечта могла осуществиться? О службе в замке я и думать не смел. Виггеры, иногда заглядывавшие к нам в тун, были такими высокими и могучими, что мне было больно на них смотреть. Ведь мой рост уже тогда выделял меня среди товарищей, причем не в лучшую сторону. Был еще один способ — бежать из дома. Кое-кто из моих тогдашних сверстников отваживался на подобное безрассудство, однако в лучшем случае их отлавливали на ближайших заставах и с позором возвращали родителям. В худшем — мы больше о них никогда не слышали, а семьи, переждав зиму, оплакивали и хоронили их, как если бы они действительно погибли.
— В моем детстве подобное тоже случалось, — прервал его Фейли. — Мой брат однажды пропал без вести, но потом чудесным образом нашелся.
— Вот как? Я не знал, что у тебя есть брат.
— Был, — уточнил Фейли. — В другой раз он так и не вернулся. Но это уже другая история. Продолжай свою.
— Собственно, я начал так издалека вовсе не для того, чтобы кого-то из вас удивить. Вы сами многое повидали. Кстати, Гури, ты не против, что я перешел на язык вабонов? Когда я дойду до нашей с тобой встречи, вероятно, мне будет проще вспоминать об этом на языке жителей леса, а пока…
— Я не против, Тэрл. Если не возражаешь, я, пожалуй, вздремну.
Гури, как сидел, повалился на правый бок и через мгновение уже сладко похрапывал, раздувая своим дыханием черно-алые угли. Как и следовало ожидать, на сей раз он накидкой не воспользовался.
— Я не мог себе этого позволить, — продолжал между тем Тэрл, успев войти во вкус и не обращая внимания на поредевшие ряды слушателей. — Отца я почти не знал, а устроить такую каверзу матери, которая единственная любила меня, несмотря на все мои столь очевидные недостатки, было бы с моей стороны просто подлостью. Да и брат ее, мой дядя, занимал тот пост, который теперь занимаю я, а это у нас, у фолдитов, да будет тебе известно, дорогого стоит. Если бы я отважился на побег в Пограничье, очень даже может быть, что его бы разжаловали. Не знаю наверняка, однако проверять, что из этого получится, я благоразумно не стал. Но как говорится, чему быть, того не миновать. Все, как водится, получилось само собой. С моего рождения прошло, пожалуй, что зим двадцать, когда мне было доверено сопровождать большой обоз, который Гер Однорукий, отец Ракли, снарядил для подвоза съестного сразу на несколько застав. Тебе приходилось о нем слышать?
— Ты говоришь о том обозе, с гибели которого начался конец правления Гера?
— А ты, я вижу, неплохо разбираешься в подобных вещах, — похвалил Тэрл собеседника и напрасно попытался допить крок: бутыль была пуста. — Когда это я успел ее уговорить? — хмыкнул он, покосившись на спящего шеважа. — Может, мне показалось, что он отказался?
— Так, значит, ты был в том обозе, Тэрл? — напомнил Фейли.
— Да, конечно, я был в том обозе, несомненно. — Карлик протянул длинную руку и разом стянул со стола две кружки, соблазнительно пахнущие кроком. — И моя матушка покойная тоже. Мы ведь тогда здесь
