заметила Натали, и снова – совершенно справедливо. – А в довершение всего ты съел чуть не весь мой завтрак.
– Вот-вот, Нэт, привыкай понемногу к работе в команде. Тут самое главное что? Всем делиться с товарищами.
– Это что ж – делиться так, как ты поделился со мной информацией про намерения доктора Даненберг?
– Но ведь ты – в чем я ни секунды не сомневался – села все-таки на хвост Хильде. А судьба, как всегда не оставляющая нас своим вниманием, снова свела меня с тобой.
Гомес предостерегающе поднял ладонь, словно говоря: «А теперь помолчи».
– Еще пара маленьких звонков, chiquita, и у меня появится уйма новой информации, которой я охотно с тобой поделюсь.
– И он нагадил на мой термоковрик, после чего эту чертову штуку закоротило, – сказала Натали. – И укусил меня за лодыжку.
– О ком мы, собственно, беседуем?
– Об этом бродячем щенке, про которого я начала тебе рассказывать, – ответила Натали. – О том, которого я по глупости своей подобрала во время дождя. Он был очень похож на тебя, особенно глазами.
– Ты должна была сама понимать, что неразумное атрибутирование человеческих качеств низшим животным ни до чего хорошего довести не может.
Гомес набрал новый номер.
На этот раз экран остался темным, но раздался резкий, словно железом по стеклу голос:
– Лондонский фешенебельный отель «Мариэтт». Слушаю?
– Мне миссис Хэмфри Уорд, пожалуйста.
– Кто ее спрашивает?
– Скажите ей, что это Сид.
Натали снова развела свои руки, но на этот раз скрестила вместо них ноги.
– Дурацкое имя – миссис Хэмфри Уорд.
– Псевдоним.
– Гомес, пончик ты мой, как там твое, мать его в корень, здоровье? – вопросил глубокий, грудной женский голос. Экран так и не зажегся.
– Muy bien, миссис У. А твое?
– Не жалуюсь, Сид, не жалуюсь. Могу чем-нибудь помочь тебе?
Гомес кивнул темному экрану.
– Прямо вот в настоящий момент, когда я говорю с тобой, некая доктор Хильда Даненберг следует в ваш прекрасный город, – объяснил он. – Попробуй выяснить, чем она собирается заниматься ближайшие день-два. Эта дамочка связана с тэк-картелями и, насколько я понимаю, с движением «Экскалибур».
– С этими-то идиотами чего ради?
– Прибыв в Лондон, я снова позвоню тебе.
– Так ты тоже едешь сюда, радость моя?
– Si, еду.
– Надо будет нам с тобой опрокинуть рюмку-другую.
– Если позволит время, bonita. Плата, кстати, как всегда. Adios.
– И канарейку мою он сожрал, – пожаловалась Натали.
– А чего ты хотела от бродячей собаки?
Гомес набрал новый номер.
Лондон оказался чуть потеплее Парижа. Гомес даже смог слегка привернуть регулятор своего пальто, чтобы не очень дымилось.
В полном одиночестве, хоть и обремененный клятвенным обещанием вечером встретиться с Натали за чаем, сыщик буквально рыскал по городу. Его озабоченность все время возрастала – Джейк бесследно исчез. Как в воду канул.
Гомес только что нанес визит Артуру Бэрнхаузу из детективного агентства «Хьюитт» и теперь испытывал, как выражаются в романах, смешанные чувства. Заказанный по видеофону (за счет Натали) английский сыщик встретил Хильду Даненберг на вокзале и проводил эту очаровательную особу до снятой ею неподалеку от Реджентс-парка квартиры. Оно, конечно, приятно знать, где находится сейчас Хильда, но вот где Джейк?
Розоволикий Бэрнхауз поведал Гомесу о намерениях Джейка отправиться в бандитские районы Лондона, на рискованные розыски Дэна и Нэнси Сэндз. С того момента Бэрнхауз и не видел Джейка, и не слышал, и не имел ни малейшего представления, куда тот мог подеваться.
Рассеянно насвистывая, Гомес пересек Пикадилли-Серкус, углубился в довольно-таки глухой переулок и подошел к пабу «Летучий Голландец». Местечко оказалось темным, сырым, и пахло здесь как на морском берегу во время отлива, то есть мерзко. За шаткими столиками сидели немногочисленные клиенты заведения, большей частью – поодиночке, и почти все – какие-то сгорбленные. Бармен, внушительных
