– Нет, давай сейчас, пока я наполняю бокалы.
– Сегодня я получил записку. Ее продиктовали телефонистке. – Он достал из кармана записку и, разложив ее на простыне, перечитал еще раз. Джилл с двумя бокалами шампанского подсела к нему. Капля вина упала на бумагу, и, вытирая ее, он слегка размазал написанное.
– Извини, – сказала она.
– Ничего. – Маршалл взял бокал и слегка приподнял его. – Я не хочу быть ни на тебе, ни под тобой, хочу быть внутри тебя. – Чокнувшись, он плеснул чуть-чуть шампанского из своего бокала в ее. Они выпили.
– Эта? – спросила она, беря записку.
Пока она читала, Маршалл заглядывал ей через плечо.
– Ну как, разведывательный отдел? Понятно что-нибудь?
– Кто такой Пилат?
– Пилот.
– Здесь написано Пилат, – настаивала она.
– Размазались чернила.
– Вроде как Понтий Пилат.
Маршалл шумно вдохнул:
– Возможно, так и есть. Наверное, телефонистка перепутала.
– Кто из твоих знакомых умывает руки по твоему поводу?
– Кто-то в Вашингтоне. Пытается помочь, чувствуя себя виноватым.
– Кто еще знает об этом деле?
– Только один человек.
– Кто?
– Ронейн. –
– Ну нет. То есть...
– Только Ронейн знал обо всем. Но он никому не мог сказать. Перед смертью он был почти без сознания.
– Давай продолжай.
– Черт возьми! – снова воскликнул он. – Эта простуда сбила меня с толку.
– Что такое?
– Не могу поверить... – Взяв себя в руки, он рассказал ей об игре в покер, о Техасце и о той уродине. Вспомнил об инциденте в Эль-Пасо и дошел до Сан-Антонио. Что случилось дальше, она уже знала.
– А почему «тайкун»?
– Это имя. Тай Кунз. Главный экзекутор Кали. Это ведь Техасец. Черт, а я думал, он мертв. Мы все так думали. Так это он. Ни хрена себе! Я встречался с ним лицом к лицу, как сейчас с тобой.
– Ты уверен?
– Только мы с Ронейном называли его Техасцем. Мы всем даем условные клички.
– А какая связь между Ирландией и Аламо?
– Не знаю. Но мы оба считали, что ИРА причастна к этому грузу. Если Кунз обеспечивал отправку, то, возможно, сейчас он находится здесь. – Маршалл выпрямился и шумно выдохнул: – Зараза!
– Что такое?
– Он хочет отомстить. Думает, я убил его жену, поэтому схватил моего партнера. Ах черт! Это он все устроил в Сан-Антонио.
– А что Ронейн?
– Он выжил. Может быть, искалечен, но жив. Дьявол, это какая-то жестокая и подлая игра. – Маршалл почувствовал ненависть к Вашингтону. После многих лет службы он стал ненужным, и его предали.
– Они согласились подвергнуть тебя опасности, и их устраивает твое стремление отомстить за Ронейна.
– Меня подставили. А Ронейн, желая помочь, передал это сообщение. Нет, он не Понтий Пилат. Боже, как он мучается после смерти Бетти и детей! Бедный Ронейн.
–
– Предупреждение, чтобы я полагался только на себя самого и не доверял Вашингтону, да и вообще никому.
– Значит, и мне тоже, а?
– Нет, ты особый случай.
Она прикоснулась к волосам на его затылке и стала их ласкать. Маршалл медленно повел головой от
