— Приходилось сидеть в худших местах, и подольше. — Он чувствовал ее возраставшее раздражение и понимал, что причиной тому — невозможность что-либо сделать. Она представила себя в образе декоративной утки, выставленной в охотничьем магазине. — Что бы они ни собирались делать, Волосатый сказал, что они сегодня уезжают. — Настало время подключить к работе ее серое вещество, занятое исключительно беспокойством по поводу колик в животе.
— Волосатый?
— Кудрявый блондин. Тот парень, который так наслаждался своей работой.
— Каас.
— Это его имя?
— Так его называл один из этих типов.
— Я не слышал.
— По крайней мере, и я на что-то сгодилась. А вы не думаете, что они снова придут сюда и все обыщут?
— Возможно.
— Зачем же тогда оставаться здесь до темноты?
— В другом месте они найдут нас быстрее.
— По-видимому, они запланировали что-то очень важное.
— Волосатый же сказал, что Тиргартен не будет вечно ждать.
— Когда сказал?
— Перед самым нашим бегством.
— Это в Берлине.
— Я расслышал только название. Что оно означает?
— Парк. Центральный парк. Посреди Берлина. Не нужно больших усилий, чтобы догадаться, куда они едут.
По просьбе Эдема Билли рассказала все, что она знала о Тиргартене. Знала она немного: большой парк, который сильно бомбили во время войны, а после войны все его деревья были срублены берлинцами на топливо. Еще она знала, что этот парк простирается до самой стены, которая перерезала город.
Ей припомнилось, что там находилось огромное японское посольство и что Гитлер проводил в этом парке самые крупные празднества. В середине его расположена Колонна Победы, которая частично отлита из стволов пушек времен франко-прусской войны.
— Интересный материал, не правда ли? Но как он нам поможет выбраться отсюда?
Какой-то приглушенный шум в отдалении встревожил их.
Он прижал ее к себе, а затем потянулся к своему «ХК-54», чтобы при необходимости быстро им воспользоваться.
Шум продолжался, но все еще в отдалении. Время от времени раздавались чьи-то крики, но разобрать слова не было никакой возможности.
— А что, если они… — спросила она, встревожившись приближением звуков.
— Это маловероятно. У них не будет времени обыскивать каждый ящик. С нами все будет в порядке. — Он успокоил ее. Но лежавший с ним рядом «ХК-54» был заряжен и изготовлен к стрельбе.
Преследователи так и не зашли туда, какое-то время они еще были в безопасности в этой потаенной дыре. Звуки вообще исчезли. В ангаре опять воцарилась тишина.
Минут через двадцать Эдем высвободился из своего тесного укрытия и стал осторожно пробираться к двери, через которую они вошли. Достигнув двери, он прислушался, все ли спокойно снаружи, а затем повернул ручку и слегка приоткрыл дверь.
У второго ангара кипела работа.
К началу взлетно-посадочной полосы, охраняемой вооруженными штурмовиками, были выведены два вертолета «Джетрейнджер». Рядом стояли реактивный самолет «Ситейшн», один из двухмоторных «Пайперов» и одномоторная «Сессна». Бензозаправщик только что обслужил второй вертолет и теперь отъезжал от выстроенных самолетов, а на дороге уже появились два джипа и черный «мерседес», выехавшие из главного комплекса. Они остановились недалеко от авиагруппы.
Волосатый, сидевший в первом джипе, выскочил из него и прошел назад к черному «мерседесу». Его спутники в джипе последовали за ним, вытянувшись в цепочку в качестве почетного караула для пассажиров в машине. При этом они были не в военной форме, а в гражданских костюмах и пальто.
Волосатый наклонился и открыл заднюю дверцу «мерседеса».
Эдем узнал первого вышедшего из нее. Это был начальник Волосатого, мерзавец, который пинал его в комнате перед тем, как его повели на пытки. Он видел, как встречавшие приветствовали мерзавца, а затем он сам повернулся, приветствуя выход следующего пассажира.
Этого Эдем не знал, но почувствовал его значимость. Это был, несомненно, руководитель. Выстроенные у машины штурмовики встали по стойке «смирно», почетный караул отдал ему честь в известной нацистской манере. Фюрер, как Эдем назвал его, ответил таким же приветствием и прошел к вертолетам. Остальные последовали за ним. Когда они достигли машины, фюрер повернулся к ним, и они образовали перед ним полукруг.
Все это происходило метрах в шестидесяти от места, с которого Эдем наблюдал за ними через небольшую щель в дверном проеме, услышать на таком расстоянии он ничего не мог, но произносилось явно что-то важное. Это было видно по вниманию слушателей. Закончив речь, фюрер пошел вдоль почетного караула и каждому пожал руку.
С последними словами речи начали вращаться винты у «Джет-рейнджеров». Волосатый и еще двое забрались в первый вертолет, остальные — во второй.
Вертолеты оторвали от земли свои шасси, поднялись в воздух, накренились влево и направились на север, фюрер и мерзавец поднялись на борт «Ситейшна».
Через четыре минуты этот небольшой реактивный самолет взлетел с полосы и тоже повернул на север.
— Больше нет смысла околачиваться здесь, — сказал Эдем Билли, вернувшись в свое укрытие. — Вся их верхушка улетела.
— Вся дьявольская команда. Инструкторы и все такое, — заметила Билли после того, как он рассказал ей о происшедшем.
— Время двигаться.
— А как же быть с темнотой?
— Кто-то изменил правила игры.
— И как же мы выберемся отсюда?
Он усмехнулся:
— Предоставим это дело птицам.
Когда они прошли к выходу, поле аэродрома уже опустело. Эдем вывел Билли из ангара, и, почти прижимаясь к его стене, они направились к самолетам. В отдалении им слышался рев моторов и какие-то крики, но никто не приблизился к ним по дороге к взлетной полосе.
Куда вы тащите меня? — сказала она, сопротивляясь, когда он взял ее за руку и повел к самолету.
— Я получал уроки.
— Уроки?
— Но там было два мотора. У этой же птицы всего один. Не самолет, а кусочек сладкого пирога.
Я люблю вас, Эдем, — сказала она, пытаясь остановить его. Но я хотела бы сохранить для нас шанс пожить. Не думаю, что это хорошая идея.
— Это единственно возможная идея. Повторю еще раз: вам придется верить мне.
— Черт возьми, крутой парень! Это же не игра. — Она старалась быть как можно убедительней. — Вы слишком серьезно воспринимаете эти слова: «Пока нас не разлучит смерть».
Успокойтесь, — убеждал он ее, понимая, что к ней вернулся страх, как только она оказалась на открытом воздухе. — Это же самый легкий путь отсюда.
Он открыл дверцу одномоторного самолета «Сессна», модели «Скайхавк-172». Осмотрев щиток управления, он увидел, что ключ находился в замке стартера. Все напоминало «сенеку», на котором они
