– Так, – посмотрел на Беслана Бухгалтер. – А зачем ему что-то варить? Он что – сумасшедший?
– Навряд ли, – покачал головой Беслан. – Сумасшедший не смог бы положить столько наших людей.
– Правильно. Тогда это или очередная ловушка, или...
– Или что?
– Или он варит там что-то такое, чтобы добить нас окончательно.
– И что мы будем делать?
– Не знаю, Беслан. Не знаю. А ты как думаешь?
– Может, послать пару человек на разведку?
– Нет! – вскрикнул Бухгалтер. – Чтобы он прикончил их? И что тогда?
– Может, попробовать накрыть его сверху из гранатометов?
– Чтобы пробить борт и утопить судно?
– А что же делать? – спросил Беслан.
Бухгалтер, упершись единственным глазом в пол, молчал. Пожалуй, впервые в жизни он боялся принять решение. Он боялся ошибиться и потерять все. На его месте боялся бы любой.
Тот, кто засел в машинном отделении «Рассвета», был каким-то сверхчеловеком. Он играючи выбил половину боевиков и наверняка собирался выбить и вторую половину. Непонятно откуда, но он знал судно как свои пять пальцев. Даже лучше, чем члены экипажа. Это сильно давило на Бухгалтера.
Он опасался очередной ловушки и боялся потерять оставшихся людей, потому что это означало бы полную катастрофу. Но решение все равно принимать было нужно. Бухгалтер вдруг вскочил и запрыгал к выходу.
– Пошли! Посмотрим на месте!
Добраться до трубы одноногому Бухгалтеру было непросто. Беслан помог ему спуститься по трапу и показал:
– Вон там.
Прямо за дымовой трубой располагался вентиляционный люк машинного отделения. Он примерно на метр возвышался над палубой и представлял собой квадратное отверстие размером два на два метра. Одна из крышек люка была слегка приоткрыта. Сквозь решетку внизу, в машинном отделении, действительно можно было рассмотреть сполохи электросварки.
Сектор обзора сильно ограничивался небольшими размерами люка, и понять, что же происходит в машине, было невозможно.
– Так... – Бухгалтер пригвоздил единственным глазом второго механика. – Пойдешь первым. Покажешь, как лучше к нему подобраться. Беслан!
– Да!
– Пойдете все!
– Все?
– Да. Спустишься с ними. Наверху оставишь только двух человек прикрывать выходы. И запомни – если он выскользнет и на этот раз, нам всем конец! Я на тебя надеюсь! Если начнет происходить что-то непонятное, значит, это ловушка! Тогда сразу возвращайтесь, иначе останетесь там все!
Глава 32
Беслан был не прав. Выходов из машинного отделения было не так уж и много. Всяких инженерных проемов, шахт и тоннелей действительно хватало, но выходов в классическом понимании было всего четыре – основной, ведущий к ЦПУ, и три аварийных – по левому борту, по правому и верхний.
На всех четырех Косте пришлось установить нечто вроде сигнальных приспособлений – элементарных, но довольно надежных. Поднимаясь к каждому выходу, он, конечно, здорово рисковал. Но другого выбора у него не было. Кроме того, свои вылазки Костя совершал непосредственно после аварии главного двигателя и вполне справедливо полагал, что так быстро бандиты в себя не придут и в машину не сунутся.
Так оно и оказалось, но задача Кости от этого не стала легче. Вытаскивать Серафиму из-под завала все равно было нужно, причем в пожарном темпе. Для решения этой задачи Костя, недолго думая, воспользовался самым элементарным способом. Как правило, он всегда из множества вариантов выбирал самые простые. Потому что именно они обычно были самыми надежными и эффективными.
Две минуты у Кости ушло на то, чтобы подтянуть шланг к работающему дизель-генератору, минута – чтобы заблокировать стоящий на автомате резервный генератор. Его здорово поджимало время, и заниматься остальными он пока не стал, немного повозившись с вентилями. А потом у Кости начались рабочие будни, как в фильмах о героях первых пятилеток. Пока судно не было обесточено, Костя спешил воспользоваться благами электрификации. Подогнав кран-балку, он зацепил уже пустую цистерну и обрезал сваркой то, что ее держало.
Так по частям он и разбирал завал. Сперва опутывал стропами очередной фрагмент, потом резал искореженные профили и отвозил их в сторону. Работа продвигалась не то чтобы очень быстро, но без особых задержек. Все было нормально, кроме того, что в машину в любой момент могли неожиданно нагрянуть бандиты и застать Костю врасплох.
Такой риск, безусловно, существовал, но риск существует в любом деле. Костя по возможности свел его к минимуму и теперь делал все, чтобы закончить разбор завала побыстрее. Когда основная часть рухнувшей площадки переместилась в сторону, Костя приподнял остатки кран-балкой и наконец освободил ногу Серафимы.
Не сразу, но кое-как она смогла отодвинуть ее к борту. Костя тут же перерезал трубу, на которой висел насос. Насос грохнулся о палубу, Костя протиснулся боком в щель и, прикрывшись рукой, коснулся электродом злосчастного швеллера.
Со второго раза дуга проскочила между кончиком электрода и металлом. Сварочный трансформатор загудел. Подчиняясь движению Костиной руки, голубоватая полоска плазмы двинулась вдоль швеллера, разбрызгивая частицы расплавленного металла и разрезая профиль. Ослепительно яркие брызги сыпались на спину Серафимы, прожигали джинсовую рубаху и жгли тело. Но освобождение было уже близко, и Серафима мужественно молчала.
Освобождение действительно было уже близко, но в этот самый момент за главным двигателем у аварийного выхода правого борта что-то протяжно звякнуло и загрохотало вниз. Костя невольно вздрогнул, дуга погасла. Вниз упал болт, приспособленный Костей вместо сигнальной ракеты. Тут же стук донесся со стороны ЦПУ. Загудели от топота трапы. Боевики начали штурм машины.
Глава 33
Костя в отчаянии оглянулся на Серафиму. Чтобы окончательно освободить ее, не хватило каких-то секунд. Раскаленная дымящаяся прорезь дошла почти до середины швеллера. Он по- прежнему обвивал талию Серафимы и прижимал ее к палубе.
Она, как и раньше, не могла сдвинуться с места, и дело было даже хуже, чем в самом начале. Костя успел перетаскать искореженные части площадки в сторону, и теперь Серафиму было легко заметить у борта. Кроме того, прямо над ней угрожающе нависали остатки площадки, приподнятые кран-балкой. В случае прямого попадания или глупого рикошета трос мог запросто лопнуть, и тогда гора металла снова обрушилась бы на Серафиму – наверняка не так удачно, как в первый раз.
Ситуация была критической, но Костя уже принял решение. Он снова стукнул электродом по швеллеру, дуга возобновилась и поползла вперед, пожирая металл. А боевики с грохотом неслись вниз. Они себя уже выдали, и скрываться им было нечего. Кроме того, отблески сварки служили им прекрасным ориентиром.
Тяжелые ботинки грохотали по трапам и площадкам. Приглушенные команды Беслана отражались от стен и странным умирающим эхом метались в железной ловушке машинного отделения. Боевики приближались сверху двумя группами, отрезая пути отхода и окружая угол, в котором вспыхивала сварка.
А Костя, сцепив зубы, упрямо продвигал правую руку с держателем к краю швеллера. Рука у него практически не дрожала. И не потому, что он был таким смелым. Просто Костя не мог позволить себе такой роскоши. Ведь ситуация действительно становилась угрожающей, и все должны были решить какие-то доли секунды.
Угол машины, в котором находились Костя с Серафимой, был закрыт от боевиков главным двигателем.
