– Разрешите обратиться, товариш полковник?
– Ну? – обернулся Мезенцев.
– Товарищ полковник, мне нужно…
– Что в папке? – ткнул пальцем Мезенцев.
– Это рапорт.
– Насчет чего?
– Насчет недельного отпуска.
– Совсем охренел, что ли?! – возмутился комбат. – С каких таких делов? А, Тарасов?!
– Мне срочно нужен отпуск.
– Отставить! – рыкнул Мезенцев.
– У меня и второй рапорт есть, – сказал Артем. – Насчет увольнения из Вооруженных сил.
– Совсем охренели офицеры! – почти простонал полковник. – Батальон, того и гляди, в Ханкалу кинут в полном составе, а этот…
– Вот потому и рапорт, товарищ полковник.
Подкатил к крыльцу «газик» комбата.
– Давай свою бумажку, – буркнул батя.
– Какую из двух?
– Рапорт об отпуске, мля!
Поставив размашистую подпись, Мезенцев прыгнул в «газик» и укатил.
– Что вы и вправду, товарищ капитан! – сказал дежурный прапорщик, все это время стоявший навытяжку перед комбатом. – Тут такие дела завариваются…
– Не умничай, салабон! – сердито бросил Артем и заторопился к себе: час на сборы, и можно еще успеть на самолет.
Опять с Алькой не попрощался, черт!
Увидев восковое лицо Марины, мирно лежащей в гробу, Артем почему-то вспомнил об Альке, и ему сделалось грустно. Злость и ненависть к Умару – в том, что это дело рук полевого, Тарасов не сомневался ни минуты – сменились острым желанием мести. Смерть Умара стала фактом, не подлежащим обсуждению. Артем знал, что приехал в Ростов, к воротам Кавказа, вовсе не на похороны.
Зареванный, с утра пьяный Миша, прижав руки к груди, неотрывно смотрел на бледно-восковую покойницу. «В кого он такой? – размышлял Артем, глядя на Тарасова-младшего. – Мало его в школе лупили… Или, наоборот, слишком часто…»
На поминки Тарасов-старший решил не оставаться. Какое ему, собственно, дело до несостоявшейся родственницы?
Артем тронул брата за плечо:
– Успокойся! Не смеши народ! Ей там лучше…
«Чем с тобой, сопляк», – чуть не добавил Тарасов-старший, но вовремя заткнулся: не место и не время.
Он ушел из родительского дома, оставив родных и близких хлопотать вокруг страшной Маринкиной смерти. «Мне привет от Умара, – думал Артем, шагая по Ростову с сигаретой в зубах. – Скоро увидимся, полевой… скоро…»
Поезд «Ростов-Главный – Грозный» уходил в 21.53. Артем забрался на свою верхнюю полку. Он внимательно наблюдал за пассажирами в зале ожидания и на перроне. Подозрительных не оказалось.
Поезд тронулся. Мимо вагона нарочито медленно прошел военный патруль.
Ночью Тарасов не мог уснуть. Он был свободен – он сам отдал себе приказ и сам готовился выполнить его. «Как там «лешие» из «Шишкина леса»? – подумал он. – Обойдется батя пока без меня».
В Грозном на вокзале было нервно. Разгружались прибывшие из Ростова пассажиры, галдели встречающие.
Маршрутка вырулила на улицу Ленина, нырнула в тоннель под зеленую вывеску с надписью «Грозный». Вдали прорисовались минареты мечети.
Артем видел этот город уже лежащим в руинах и плохо представлял, как выглядит столица мятежной республики в мирное время. Чистые, недавно вымощенные свежей плиткой тротуары, фонтаны и клумбы. Власть сделала разбитый город красивым и парадным. Вот и памятник Ахмаду Кадырову поставили, Героя России дали первому президенту, только потом памятник сняли. Бывает… И только вооруженные автоматами менты на улицах напоминают, что в Грозном все спокойно…
«Здесь танки горели, – вспоминал Артем, поглядывая в окошко. – Они прорывались к «Минутке» и напоролись… А здесь были кучей навалены человеческие ошметки – вперемешку, наши и духовские… Мы тогда уходили на зачистку девятиэтажек, а пехотный капитан все удивлялся, почему мы без броников и «сфер»… Да, двоих тогда потерял «Шишкин лес» – как и вот недавно…»
Площадь «Минутка». Транспортная развязка, раскинувшая пять рукавов в разные стороны света. Ничего о ней, проклятой, ни слова… Только матери бойцов майкопской бригады помнят. Все помнят…
Арби – человек, на которого Артема вывел Ихсан, – ждал гостя на окраине, в частном секторе. Когда Тарасов выбрался из маршрутки и ловил такси, к нему вразвалку подошла парочка патрульных ментов: оба местные, судя по виду, с автоматами наперевес. Привычка у них тут такая – автомат на плечо не вешать.
– Ваши документы, гражданин! – козырнул блюститель порядка.
Артем подал офицерскую книжку.
– Вы здесь зачем, товарищ капитан? – изучив фото, поднял глаза патрульный.
– По местам боевой славы путешествую, – ответил Тарасов. – Хочется вспомнить кое-что…
– Всего доброго тогда, – козырнул мент. – Только поосторожнее путешествуйте. И за город не стоит ездить. Береженого бог бережет…
Артема встречали: настороженные глаза сверкнули в глазок на железной калитке. Скрежетнул замок.
– Артем из Москвы. От Ихсана, – сообщил Тарасов.
Молодые чернявые парни встречали Тарасова, держа руки сложенными на груди. Под мышкой у каждого топорщилась пистолетная кобура.
С неприязнью оглядели охранники Артема и повели в дом.
Бритый наголо Арби встретил Тарасова в гостиной. Золотые зубы видны сквозь тонкую улыбку. Платиновая тяжелая цепь на жилистой шее. Уголовный авторитет южного розлива. «О твоем прошлом, уважаемый, спрашивать не буду, – подумал Артем, улыбаясь в ответ. – Придет время…»
После кратких расспросов о здоровье и делах Ихсана в столице Арби перешел к делу.
– У меня на Умара большой зуб имеется, как вы, русские, говорите, – сказал он. – Он лезет, куда не просят, он опять войны хочет… А я войны не хочу – я хочу спокойно делать свои дела, как делают их в Солнцево…
И чич усмехнулся уголками рта.
– У Ихсана зуб на Умара еще больше, – продолжал хозяин. – Ты знаешь, наверное. И у тебя тоже… Как все совпадает, правда?
– Он мой кровник, как вы, чеченцы, говорите, – заметил Артем.
– Не спрашиваю, кто ты, но вижу, что из серьезных ребят, – польстил Арби. – Дам оружие. Если надо, денег дам, только…
– Что «только»? – спросил Тарасов.
– У нас старая байка есть, – спрятав улыбку, негромко проговорил Арби. – Однажды поймали чеченцы своего кровника. Тот говорит: «Ваша взяла! Только перед тем как вы меня зарежете, дайте мне чашу воды – пить очень хочу». – «Хорошо, – говорят ему, – пока ты не выпьешь эту чашу, будешь жить». Кровник взял чашу и выплеснул воду на камни. И его оставили в живых…
– Ты это к чему? – спросил Тарасов.
– Умар не должен вылить свою воду, – ответил Арби.
Они прошли по богато обставленному дому. Вроде летучей мыши, мелькнула и пропала за углом женщина в темной одежде.
