на столбе высоковольтной линии замер Снайпер. Он укрепил в горизонтальной развилке несколько досок, закрыл их фанерным листом и стал абсолютно невидим даже для случайного наблюдателя с земли. Виталий ни на секунду не отрывался от окуляра великолепной цейссовской оптики, которой была оборудована его любимая малокалиберная укороченная снайперская винтовка СВ-99 с магазином на 10 патронов калибром 5,6 мм.
Небольшой наушник позволял ему слышать все, что произносили его товарищи на своих боевых постах. Вадик, как всегда, был на высоте. Вит мысленно аплодировал его актерскому мастерству. Вот из-за высоких и развесистых кустов садовой акации, которые закрывали от Снайпа половину больничного двора, медленно выехал автофургон и остановился в самой идеальной для наблюдения и атаки позиции. Еще раз браво, Циркач!
Виталий вновь переместил оптический прицел на верхнюю часть окна медицинской палаты. Оставалось только ждать…
В слабо освещенном помещении, справа от полупрозрачной двери, ведущей в коридор больничного корпуса, где расположился первый охранник, сидели на неудобной скамейке Галя и Талеев. Сюда выходили шахты двух грузовых лифтов, которыми нечасто пользовались. Впрочем, узнать молодых людей даже знакомым было бы весьма затруднительно. На их головах красовались зеленые «хирургические» колпаки, низко надвинутые на лоб. Такого же цвета «распашонки», удерживаемые «липучками» на спине, закрывали верхнюю половину фигуры. Из-под них торчали свободного покроя штаны. Зато на ногах обоих были надеты отличные кроссовки, позволяющие не скользить даже на свежевымытом пластиковом полу клиники.
Рядом со скамейкой стоял медицинский баул с красным крестом на боку и высился металлический штатив на подставке с укрепленными на нем колбами и трубочками самой разной длины. Реквизит в полной готовности. Молодые люди молчали, сосредоточенно прислушиваясь ко всякому звуку в микроскопических динамиках, которые находились у каждого прямо в ухе.
На внутренних ступеньках канализационного люка кое-как пристроился Вадим. Он методично проверил оба своих пистолета и засунул их длинными глушителями вниз за поясной ремень на спине. Все-таки не его это оружие! Не испытывал он, держа их в руках, никакого благоговейного трепета, не ощущал своего внутреннего единения с их вороненой сталью, не считал естественным продолжением своей руки. Другое дело – нож! Вадик бережно протер батистовой тряпочкой антибликовую поверхность каждого из 12 метательных клинков, закрепленных в ячейках специального пояса на его теле. Эти не подведут!
Он не только ожидал звукового сигнала в микрофоне, но и время от времени, чуть приподняв голову над крышкой люка, посматривал на боковую дверь фургона. Пока все было тихо…
Плотная вишневая штора дернулась раз, другой и отодвинулась в сторону. Верхний край окна медицинской палаты Алексеева слегка приоткрылся наружу и застыл. Виталий быстро отыскал окуляром появившийся в щели угол прибора для гемодиализа. Фу-у-у! Слава богу, все на месте. Он навел прицел на одну из двух едва видневшихся трубочек, задержал дыхание… Выстрел! Трубка, словно отрезанная острым ножом у самого входа в аппарат, повисла вниз. Из нее капала темная жидкость – кровь.
Снайпер тут же перевел ствол винтовки на крышу автофургона. Вот штыревая антенна, вот параболическая… Стрелять и говорить в микрофон Вит начал одновременно. Теперь в дело вступала вся «Команда».
Вадик увидел, как с металлическим щелчком отлетела куда-то одна из антенн. Потом послышались еще несколько щелчков – это снайперские пули попадали в поворотное устройство – и другая антенна, параболическая, сначала запрокинулась наверх, а потом и вовсе сорвалась со своей крепежной платы и скатилась с крыши на асфальт.
В этот момент боковая створка фургончика откатилась в сторону, и на землю спрыгнул мужчина в форме охранника. Сначала он огляделся по сторонам, а уже потом перевел взгляд на крышу. Заметив непорядок с антеннами, он прошел чуть вперед и с подножки кабины зачем-то начал шарить рукой по крыше.
Вадик высунулся из люка до пояса и спокойно, как в цирке, метнул кинжал. Мужчина без звука упал под переднее колесо фургона.
Из салона послышался окрик. Вероятно, подзывали неожиданно замолчавшего «ремонтника». Не получив ответа, еще один боец шагнул к выходу. И тут он заметил вытянутые ноги своего сраженного коллеги. Надо отдать должное бойцу: он тут же метнулся обратно в машину. Но брошенный Циркачом под острым углом следующий кинжал настиг его и в глубине салона. Об этом свидетельствовал громкий крик, оборвавшийся, как только изнутри захлопнули створку.
Впрочем, противник не собирался отсиживаться. Поняв, откуда исходит угроза, боковую дверь фургона осторожно открыли с другого борта. На землю, пригнувшись, соскочили еще двое бойцов, но уже вооруженные короткими автоматами, и, разделившись, в обход машины двинулись по направлению к люку. Движения этих противников Аракчеев не видел. Зато до него донесся глухой звук от падения тяжелого тела на асфальт. Потом раздался довольно громкий всхлип, и на землю с грохотом упал автомат.
«Кажется, с обоими закончено, – констатировал Вадим. – Значит, остался только водитель. Ну, может, еще один раненый. Сейчас проверим».
Однако ничего проверить он не успел: шофер перебрался в кабину прямо из салона, включил задний ход и нажал на газ. Аракчеев даже не попытался догнать отъезжающую машину. Он сел на край люка, свесил ноги вниз и вслух просчитал:
– Раз, два, три…
Фургон резко вильнул, ткнулся задними колесами в поребрик и неподвижно замер.
– Четыре!
Теперь Вадим выскочил из люка и в три прыжка, со стороны кабины, приблизился к фургону. Маленькая дырочка в левом виске водителя не давала никаких поводов усомниться в его мгновенной смерти. Циркач метнулся на пассажирское сиденье и через перегородку осторожно заглянул внутрь салона. На полу, рядом с входом, в луже крови лежало тело бойца. Клинок из его спины, вероятно, успели вытащить коллеги, но кровь еще продолжала вытекать через рану чуть ниже сердца. Возможно, боец был еще жив, но без сознания.
«Впрочем, с такой раной долго не живут, – со знанием дела констатировал Вадим. – Минут пять, от силы десять. Хорошо, что без сознания».
Он вылез из кабины, быстро загрузил внутрь автофургона двоих бойцов, пораженных снайперскими пулями, и еще одного, не забыв вытащить из его шеи глубоко застрявший там метательный нож. После этого Вадим быстро стянул с себя грязный рабочий комбинезон и резиновые сапоги и остался в удобном спортивном костюме. Бросив их в салон, он захлопнул обе створки и бегом направился ко входу в медицинский корпус: его помощь могла очень понадобиться…
Слова снайпера по рации об удачном выстреле прозвучали для Геры и девушки как команда. Они тут же подхватили баул и штатив и быстрым шагом двинулись к входным дверям общего больничного коридора.
– Расступились, расступились! – неизвестно кому, но очень громко кричал на ходу Талеев.
Несмотря на это, бдительный охранник на посту перекрыл им путь вперед:
– Что случилось? Кто вы такие?
– Авария! – прокричал журналист и ткнул под нос охранника свой бэйдж. – Запросите по рации у ваших коллег!
Можно было легко «вырубить» добросовестного стража, но отсутствие привычной фигуры на входе в общий коридор корпуса могло раньше времени привлечь ненужное внимание.
– Запрашивайте, запрашивайте! – торопил Гера. – Мы из службы технической поддержки клиники!
Боец уже выслушивал какие-то указания по рации.
– Да, понял. Мужчина и женщина. С чемоданчиком и какой-то «медициной»… Понял, пропускаю!
Молодые люди стремительно двинулись вдоль коридора к дверям отдельного алексеевского блока. Однако совершенно неожиданно их опередили. В распахнутую дверь, ведущую в холл этого блока, буквально перед носом Талеева и Галины, вбежали два человека в белых халатах, мужчина и женщина – врач и медицинская сестра. Талеев и Галина переглянулись и, оставив в коридоре ненужные теперь штатив и баульчик, ринулись вслед за ними. Было не до раздумий: могли пострадать невинные люди.
Первым в холл влетел Талеев. Его появления никто не ожидал; тем не менее ближайший к двери
