Средь ивняка и краснотала,
А на стене стучали ходики,
Покуда стрелка не устала.
Как сиротливо стало в горнице,
В которую не воротиться.
Но ты была совсем не горлица,
А неухватная жарптица,
Которая меня не ба?ловала,
Чернила жизни узорочье,
То притворялась и обманывала,
То в сны подглядывала ночью.
И я, не в силах с этим справиться,
Завел совсем другие песни
И по окошку стукнул ставницей,
И в след услышал брехи песьи.
И свежевыпавшей порошею,
За горькой ягодой-рябиною
Ушел дорогой скоморошьею,
Надев рубаху снегириную.
Аллея Голицына
В предзимье хлопнувшая дверь,
Среди лесов – аллеи прочисть.
Ну кто бы взялся нам пророчить…
Где я теперь? Где ты теперь?
Промчавший високосный год
Войны, усобицы, болезней
Нам стал с тобой прощальной песней,
Сломав привычки хрупкий лед.
Всю ночь проплакал окоем.
Собаки выли за оврагом.
Я уходил неверным шагом
Под очистительным дождем.
Среди замшелых вечных лип,
Что помнят звания и лица,
Среди которых брел Голицын,
К цилиндру желтый лист прилип.
За мной спешило в никуда,
Купаясь в грязных лужах, лето:
В них свет заката от рассвета
Был отличим не без труда.
Ключом негаданных потерь
Сквозняк аллеи запирая,
Казалась мне предтечей рая
В предзимье хлопнувшая дверь.
Крушина
Наваждение, сон или явь?
Лето жизни скатилось с вершины.
Эту истину сердцем приняв,
Посреди мелколесья крушины
Сокрушаюсь, горюю, грущу.
И с какого ни глянется бока —
Горькой ягоды черный прищур
Косит зраком вороньего ока.
Рощ крушины осенний погост,
Вер, надежд и судеб треугольник.
Я незваный,
но всетаки гость,
Нелюбимый,
но все же любовник.
Будет черен прибрежный припай
Льда в лохани бездонного пруда,
Будут битых волков черепа
В зимних логовах выситься грудой.
Волчьей ягоды горестный вкус,
Шелест осени крыл за спиною.
Взгляд мой пуст. Только траурный куст
Опаленный стоит купиною.
Возвращение в листопад
Какая осень крыльями шуршит
Среди юдоли уличного ада!
Меня уложат на багряный щит
И унесут в обитель листопада.
И грянет громом реквиема гул
Былой весны из Ветхого Завета.
И бабье лето встанет в караул
Над ложем онемевшего поэта.
Но я приподнимусь, отсрочить тщась
Миг расставанья духа с ношей тела.
Вернись, душа! Еще не пробил час,
Чтоб ты стрелой над памятью летела
К той, что за тридцать грошей
не предаст
Вернувшегося в прошлое мессию.
И плащаницы листьев алый наст
Опустится покровом на Россию.
Декабрь
Уходят дымом в небо декабри —
