Лежит в ледяных оковах
Россия апрельских дней,
Россия страстей Христовых,
Распята меж двух миров
На двух веков перекрестке.
И отблеск свечей багров
Над черным оплывом воска.
Зарисовка
Все чаще капелей пульс,
Все ближе весны истома.
Отвалишь запора брус,
Шагнешь на приступок дома.
Осипший вороний грай.
Скупой воробьиный попрыг.
Протекший в углах сарай.
Загруженный льдами погреб.
Кривой колеи провал
От неба поля открыжил.
Кот зиму огоревал
И басом орет на крыше.
И Масляной блин забыт,
И в печку кулич не всажен,
Лишь кол февралю забит
На десять весенних сажен.
Под утро нырнет мороз
В гремящие жестью ведра.
Когда же пора стрекоз?
Когда же наступит ведро?!
В есна
Весна! Не едено, не пито
На мясопустную неделю:
Опять небесная орбита
Земли приблизилась к апрелю.
Искомкан лист бумаги в клетку,
Течет вода из буксы крана,
Сирени сломанная ветка
В грядущем завтра… слишком рано.
Еще земля, как с недосыпа,
Еще глаза, как с перепою,
Но жаворонок трель рассыпал
Над деревянной городьбою.
И воробей – Аникавоин
Кричит с распятия скворешен.
Весенний воздух чист и хвоен,
А запах хвои чист и вешен.
И падает капель ночами
На равноденствья равновесье,
И утро падает грачами
На растревоженные веси.
И кружит головы на круче
Обрыва волжского откоса
Весна, летящая из тучи
Лебяжьей нежностью на плесы.
Благовещенье
Залежалого снега шуршанье.
Перекресток веков и суде?б.
В молчаливых глазах ожиданье:
Минет ночь?
Будет день?
Будет хлеб?
Все мерещится: поле, колосья
Головою склонились к земле.
Но скрипят, примерзая, полозья
К ледяной поутру колее.
Кру?жит ветер поземки поло?вой.
Разгорается звездный пожар.
Над дорогами – сумрак лиловый
И дыханья морозного пар.
Будет день Благовещенья, сполох
Колокольный в безгласной ночи.
И взорвутся сугробы, как порох,
И взовьются, как сажа, грачи.
И великую истину снова
Приоткроет небесный чертог:
Будет свято Архангела слово.
Будет день!
Будет хлеб!
Будет Бог!
Апрель
Уже вот-вот закружится метель
Черемух, задурманящих округу.
Плескал в протоках синевой апрель
И прошлогодним дымом плыл по лугу.
Листва чадила, мокрая листва,
С Покрова утаенная под снегом.
И не было, казалось, колдовства,
Чтоб стать неодолимым оберегом
