входе в залив Клю, — у нее был замок с великолепным обзором, но которого при этом не было видно с моря. Грануаль была отважной женщиной, гордой и успешной, и тем самым настроила против себя не только англичан. Торговцы графства Голуэй потребовали ее голову. И действительно, графу Десмонду удалось поймать ее во время нападения на его владения. Два года Грануаль провела в темнице, после чего ей удалось бежать — и она снова занялась пиратством. Когда в 1588 году испанская «Непобедимая армада» появилась у берегов Ирландии, Грануаль захватила суда, которые отошли слишком далеко от основного флота. Выживших она казнила всех до одного. Потом ее сын попал в плен и был передан Англии. Грануаль поехала за ним. Не спрашивайте меня, как ей удалось получить аудиенцию у королевы Елизаветы. Не сохранилось никаких записей о том, что там произошло. Но Грануаль вернулась в Ирландию вместе со своим сыном, да еще и с пожизненной рентой! Умерла она в 1603 году, в том же году, что и королева Елизавета.
Когда Иви закончила рассказ, юные вампиры еще долго молчали. Так они и сидели, пока не появился Хиндрик и не напомнил о том, что настало время отправляться в гробы. Друзья встали и направились в башню, но неожиданно Сеймоур остановился и поскуливая уставился на море. Его хвост нервно вздрагивал, а уши стояли торчком. Иви подошла к нему и положила руку на голову. Ее взгляд тоже был устремлен на корабль, киль которого тихо разрезал водную гладь.
— Может быть, это всего лишь рыбацкое судно? Абсолютно безобидное рыбацкое судно? — тихо сказал Франц Леопольд, подойдя к ней сзади.
— Да, может быть, — так же тихо ответила Иви. — Но мои чувства подсказывают мне другое — и Сеймоуру тоже.
— Ах да, твой умный волк. — Франц Леопольд склонил голову набок, словно прислушивался к звучанию собственных слов.
— Кроме того, корабль плывет не в сторону моря, как все рыбацкие суда в это время. Вместо этого он заходит в бухту.
— Ах, так все-таки в основе инстинктов присутствует немного логики.
— Ты думаешь, что я неправильно рассуждаю? Что моя реакция преувеличена? — ее голос немного потерял обычное спокойствие.
Франц Леопольд покачал головой.
— Нет,
— Безрадостная перспектива, — сказала Иви и прижала к себе Сеймоура.
Франц Леопольд поднял ладонь, словно хотел положить ее на плечи
— Однако им тоже нужно отдыхать в течение дня, — сказал Дракас. — Посмотри, мне кажется, они направляются к острову. Они не успеют добраться сюда до восхода солнца.
Иви кивнула.
— Да, вампирам нужно отдыхать, но что с людьми? В последний раз на борту были люди. Думаешь, на этот раз вампиры плывут одни?
Франц Леопольд немного помедлил с ответом, а потом позади него неожиданно послышалось нетерпеливое покашливание.
— Господин, пора!
Подчеркнуто медленно юный венец повернулся на голос.
— Как хорошо, что у меня есть ты. Ведь теперь, когда тебе уже не нужно приводить в порядок мои фраки, ты можешь полностью сконцентрироваться на том, чтобы каждое утро оберегать меня от солнечных лучей!
— Господин, вы должны проследовать за мной к вашему гробу, — бесстрастно сказал его слуга.
А вот в голосе Иви отчетливо послышался гнев.
— Почему ты так с ним разговариваешь?
Франц Леопольд с удивлением посмотрел на нее.
— Но ведь он всего лишь моя тень, нечистокровный, который должен прислуживать мне и который осмеливается прерывать наш разговор.
— Матиас вампир, Дракас; Он относится к твоему клану, чистокровный он или нет. Он заслуживает уважения, как и любой другой вампир!
Иви резко отвернулась и устремилась к башне. Сеймоур шел рядом с ней.
— Если ты сейчас издашь хоть звук, я разорву тебе глотку и сброшу через стену в вонючий ил, — с глухим рычанием пригрозил Франц Леопольд Матиасу.
Слуга лишь молча поклонился и последовал в башню за своим господином.
Что за ночь! Вначале из густых туч хлынул такой ливень, словно хотел затопить болота и все живое на них. Черная земля жадно впитывала воду. Осока, сверкая от влаги, казалось, тянулась навстречу каплям. Повсюду хлюпало и плескалось. Потом вода в тучах внезапно иссякла, ветер разогнал их и погнал по ночному небу на восток. Лунный свет озарил намокшую землю, купая ее в серебре.
Два волка вышли из-под большой плиты могильного кургана, под которой они прятались во время ливня и, прижавшись друг к другу, наслаждались ночью. Приняв человеческий облик, они отдались любви, в то время как ветер и дождь пели им песню.
А теперь, когда дождь прошел, им снова захотелось побегать по болотам и почувствовать силу своих волчьих тел. И они помчались. Опьянение единством смешалось с ощущением счастья.
Ани и Перегрин бежали вверх по крутому склону, не замедляя темпа. И только на гребне холма они задержались, чтобы посмотреть на широкие просторы родной земли и издать вой, выразив тем самым свою радость. Звучание их голосов поднялось до самых высоких нот, а потом мягко опустилось. Они посмотрели друг на друга. Глаза Перегрина были желтыми, как у большинства волков. А глаза Ани, даже когда она была в волчьем обличье, сохраняли темно-зеленый цвет ирландских лугов.
Неожиданно с севера до них донесся вой, нарушивший волшебство уединения. Звук был далеким и приглушенным, но это не было эхо их собственных голосов. Несомненно, это был вой волков, вернее оборотней! С юга донесся ответный вой.
Перегрин оскалился. Ани знала, что он обеспокоен. Он не мог позволить себе столкнуться с соплеменниками. Сама она не боялась, но знала, что Перегрин не успокоится, пока не проводит ее в долину в целости и сохранности. Она лизнула его в нос и что есть духу помчалась вниз по склону. Раз уж им нужно уходить, то, по крайней мере, они могут насладиться головокружительной скоростью.
Опередив спутника на несколько прыжков, Ани влетела в долину. Ей удалось оторваться от Перегрина, но потом расстояние между ними стало уменьшаться. Неужели он до сих пор только щадил ее? Гнев придал Ани сил, и она побежала еще быстрее, но все равно на краю рудника Гленгоула Перегрин догнал ее и прыгнул ей на спину. Они покатились кубарем на землю, хватая друг друга за бока, а потом остались лежать, усталые и довольные.
Снова придя в себя, Ани поднялась, отошла на пару шагов, села на задние лапы и исчезла в туманном облаке.
Когда она вышла из вихря в человеческом обличье, Перегрин тоже уже обратился в человека. Он обнял ее и поцеловал на прощание.
— Увижу ли я тебя снова? — спросил он, как всегда, и Ани печально улыбнулась ему.
— Конечно, мой любимый, если луна, звезды и духи ночи будут милостивы к нам.
Потом она отвернулась и медленно пошла прочь.
Перегрин не двигался с места, пока Ани не исчезла среди кустов. Только после этого он снова обратился в волка и побежал на болота, за которыми где-то вдалеке в поднимающемся утреннем тумане торчали верхушки гор Твелв-Бенз.
Возможно, всему причиной было опьянение любовью, которая притупляла остальные чувства, но они не заметили ночного свидетеля. Он стоял абсолютно неподвижно, даже сейчас, когда Ани и Перегрин исчезли в противоположных направлениях. Только выражение его лица менялось быстрее, чем ночное небо
