— Куда? Скажи мне, куда?
— Ханс и Якоб переехали со своими семьями в Хаммерброок. Они говорят, там достаточно места, чтобы соорудить хижину, если мы не найдем квартиру, которую сможем оплатить. Ты могла бы посадить картофель или свеклу.
Он пытался преподнести эту местность в наиболее выгодном свете, однако по щекам его жены текли слезы.
— А как ты будешь каждый день добираться в порт, а я — на рынок, чтобы собрать фруктов? Кто присмотрит за детьми? Или они каждый день должны мотаться между городом и Хаммерброоком? Как ты себе это представляешь?
Мужчина пожал плечами.
— Я не знаю. У других та же проблема. И станет еще хуже. Дома вокруг судоходного канала Довей должны быть освобождены до завтра. Люди из Ваидрама уже уехали. Каждый ищет себе новое место жительства. Мы найдем выход. А теперь вытри слезы и поехали.
Он неловко погладил женщину по плечу и подошел к дышлу тележки.
— Ханнес, иди-ка сюда! — кричала мать, но малыш не обращал на нее внимания. Он поднялся и указал на темный уголок двора, где были самые высокие кучи мусора.
— Ханнес!
— Я хочу погладить большое белое животное, — упрямо проговорил ребенок и направился к куче. — Я думаю, это волк. Могу я взять его с собой?
Мать застонала, поспешила к своему отпрыску и схватила его за руку.
— Пойдем же, нам предстоит длинная дорога.
— Но я хочу погладить волка!
— В Гамбурге нет волков! — ответил отец. — Тем более белых.
— Но я видел его довольно отчетливо, — твердил мальчик, которого мать не без усилий уводила со двора.
Телега загремела по булыжной мостовой, удаляясь, голоса затихали. Над последним двором в пешеходном квартале* воцарилась тишина.
— В следующий раз держись подальше, — сердито сказала Иви оборотню.
Сеймоур заворчал.
Лучиано подошел к ступенькам, ведущим в квартиру в полуподвале, из которой только что выехало семейство. В коротком узком коридоре было два дверных проема. Дверей не было. Первая маленькая комнатка с крошечным окном на уровне пола была кухней. Древняя железная печь, которую люди, наверное, просто не смогли перевезти, стояла на прежнем месте. Глинобитный пол был мокрым, а в корыте в углу стояла морская вода после последнего наводнения. В другой комнате жила вся семья. В ней с трудом хватало места для широкой кровати, стола и нескольких стульев. И здесь окно было очень маленьким и также находилось на уровне пола. Судя по всему, в квартирке было не так уж много дневного света.
Алиса стояла и рассматривала все вокруг, хотя, казалось, ее мысли были далеко.
— Они говорят, дома вокруг судоходного канала Довей постигла та же участь и здания в Вандраме уже освобождены. Я не могу себе этого представить. Это ведь огромное количество людей! Наверняка это тысячи, которые ищут нового убежища. Но почему? Тут просто ужасно. — Она сделала размашистый жест, которым постаралась охватить весь блок домов. — Добровольно бы эти люди свои дома не покинули. И что же стоит за всем этим?
— Возможно, госпожа Элина и ее доверенные лица сейчас как раз занимаются этим вопросом, — предположила Иви. — Ведь может быть, что их собрание как-то связано с внезапным исчезновением людей.
Алиса медленно кивнула.
— И Хиндрика она послала, чтобы что-то разузнать. Да, может быть. Я думаю, нам следует возвратиться и выяснить, что же им известно.
Когда утренний туман повис над гамбургским портом, можно было увидеть приближающуюся странную процессию. Запряженные сильными лошадьми телеги грохотали по булыжной мостовой. Мужчины в грубой одежде и крепких сапогах сидели на тележках или неуклюже ступали за ними. Тяжелые кувалды и другие орудия были сложены за кучером. К некоторым телегам были прибиты таблички с именами владельцев фирмы, и везде виднелась надпись «Работы по сносу».
Когда шествие приблизилось к судоходному каналу Довен, люди разделились. Некоторые остались на месте, другие пересекли мост по направлению к острову Вандрам, но большая часть, все же пошла дальше, к Пикхубену. Старшие рабочие выкрикивали приказы и делили весь состав на команды. Группы собирались на перекрестках и площадях. Мужчины прыгали с платформ. Выгружали приборы и инструменты.
На секунду мужчины молча застыли и осмотрели заброшенные, ветхие фасады. Многие из них выросли здесь или еще несколько дней назад жили со своими семьями где-нибудь в этом лабиринте дворов и переулков. Некоторые сняли фуражки и прижали их к груди. Среди мужчин царило такое настроение, как во время молитвы, пока грубый голос одного из старших рабочих не потряс тихий утренний воздух. Раздавали кувалды, делили участки работы. Праздности больше не было места. Мозолистые руки судорожно вцепились в рукоятки, скользкие от пота. Оценивающим взглядом мужчины проверяли состояние стен в местах, где железо поддастся быстрее всего. Но разрушить эти дома было совсем не сложно!
— Начинайте! Вперед, вперед, у нас мало времени!
Зазвучали первые удары. Кирпичи крошились. Строительный раствор разлетался во все стороны. Топоры работали над оконными рамами и дробили деревянные балки. Немногие оконные стекла, которые в малом количестве виднелись то тут, то там, с хрустом трескались. Осколки, словно дождь, падали на землю. Уже к полудню, когда задыхающиеся мужчины начали прятаться в тень, в домах по обе стороны судоходного канала зияли пробоины, похожие на смертельные раны.
Когда вечером Алиса встала из своего гроба, ей хватило всего одного взгляда на серьезное лицо Хиндрика, чтобы понять, что случилось нечто чрезвычайное. Конечно же, тайное собрание ночью было как-то с этим связано, ведь оно длилось дольше, чем планировали.
То, что там обсуждалось, было Алисе и ее друзьям — к их большому огорчению — неизвестно. Хиндрика не было всю ночь, кроме того, он также не принимал участия в занятиях, которые до раннего утра проводились на верхнем этаже дома. Темами было электричество и энергия пара и как их могут использовать вампиры, чтобы нанести вред человеку.
— Тени ночи — наши друзья, потому что они защищают нас от слабых глаз людей. Электрический свет забирает у ночи тени, а у нас — наше укрытие.
— Но это ведь не новость. То же самое уже длительное время делают и газовые фонари, — возразил Малколм. — В Лондоне их несметное количество. Да, все большие улицы по крайней мере в первые часы ночи освещены.
Райнт задумчиво посмотрел на Малколма.
— Ты видел когда-нибудь электрический свет?
Малколм пожал плечами.
— Нет, но это наверняка почти то же самое, что и свет газовых фонарей.
— Нет! — воскликнул Райнт. — Он отличается, как, например, солнечный свет от лунного. Газовые лампы иногда производят больше тени, чем света. Они дают людям обманчивое чувство безопасности и подпитывают их легкомыслие. На улицы, освещенные газовым светом, я бы без раздумий отправил на охоту даже молодых вампиров, но о месте, которое освещено электрическими дуговыми лампами, я могу только предупредить! Томас Альва Эдисон, запомните это имя. Американский изобретатель наверняка войдет у людей в историю как человек, который изобрел лампочку. Но у нас его имя будет стоять в одном ряду с именами великих охотников на вампиров!
— Таких, как Ван Хельсинг? — пробормотал Малколм.
— Да, как Ван Хельсинг, который своими исследованиями принес столько же вреда, как и те, кто берет в руки меч. Но к нему и его исследованиям мы вернемся позже. Обратимся опять к осветительным приборам. В Мюнхене на центральном вокзале в начале года установили электрическое осветительное
