— Я это выясню, — уверенно сказал Хиндрик и так быстро зашагал к двери, что троица юных вампиров не успела вовремя среагировать. Алиса и Серен все же отпрыгнули назад, а вот Таммо получил дверной ручкой по лицу и упал на пол.
— Ах, вы еще здесь? — притворился удивленным Хиндрик и безжалостно посмотрел на Таммо, который держался за глаз, постепенно начинающий опухать.
— Да, мы еще здесь. Потому что то, о чем идет речь, касается также и нас! — озлобленно крикнула ему вслед Алиса.
Но Хиндрик не ответил. Он спустился по лестнице и исчез.
Алиса всю ночь ждала его возвращения, слоняясь вокруг купеческого дома в стиле барокко, но Хиндрик не показывался, и в конце концов она самостоятельно, без помощи слуги, отправилась в гроб и закрыла за собой крышку. Опечаленная Алиса ломала голову над тем, что же все это могло означать, пока рассвет не заставил ее погрузиться в смертельное оцепенение.
Поздним утром в сооруженном после великого пожара торговом доме в центре города встретились несколько мужчин. Их одного за другим провожал через шикарный вестибюль слуга, объявляя всем присутствующим имя, фирму и должность вновь прибывшего. Там был директор банкирского дома «Годеффрой», три сенатора, некоторые ведущие служащие «Ноддойтче банк» и специалисты по продажам, представляющие недавно основанную финансовую организацию. Низко кланяясь и принимая пальто, трость и перчатки, слуга выкрикивал такие имена, как Зигмунд Хинриксен, директор Рауэрс и барон Альбертус фон Олендорф. В конце концов слово взял мужчина, которому едва ли было больше сорока. В отличие от большинства присутствующих в зале он двигался с юношеским задором.
— Начнем, господа, — крикнул он, подошел к большому столу посередине комнаты и быстро развернул план. Размашистыми жестами он указывал на чертеж, сделанный им самим, и невозможно было не уловить гордость в его голосе. — Вот оно: видение, которое должно заставить Гамбург идти в ногу со временем. Подойдите ближе, чтобы я мог объяснить вам детали.
— Разве господин Титгенс из банкирского дома «Варбург» не подтвердил своего участия в нашем мероприятии? — решил вмешаться директор Рауэрс.
Главный инженер строительной компании слегка покраснел.
— Э-э, ну да, один из его слуг ранним утром прибежал ко мне и извинился от имени своего господина. Он… ээ… не совсем здоров.
— Полицейский задержал его на рассвете на скамейке в парке на Альстере, — прошептал Зигмунд Хинриксен барону, стоящему рядом. — Его рубашка была разорвана и грязна.
— Нападение? — поинтересовался Олендорф.
— По всей видимости, нет. Его кошелек был при нем, но он ощущал странную слабость и замешательство, которые не мог объяснить ни себе, ни полицейскому.
— Он случайно накануне вечером не находился неподалеку от известных домов на Шпильбуденплатц? — предположил барон, и оба господина обменялись многозначительными взглядами, а затем снова обратили внимание на главного инженера и его план, который должен был оказать положительное влияние на поступление банкнот ко всем присутствующим и придать облику Гамбурга новые черты.
— А что это за линии? — спросил Карл Георг Мюнхмайер, основатель торгового и частного банкирского дома «Мюнхмайер и Ко», который пришел вместе со своим сыном Альвином. Близоруко щурясь, он наклонился над планом.
— Это вода?
Некоторые из присутствующих обменялись насмешливыми взглядами. Кто-то даже тихо хихикнул.
Главного инженера эта ситуация привела в замешательство, затем он повторил последнее предложение и продолжил объяснения, указывая пальцем на красный контур. Внезапно он остановился и начал сворачивать план.
— О, сейчас будет свежее пиво, — сказал кто-то в заднем ряду, но Франц Андреас Майер проигнорировал эту реплику.
— Господа, давайте совершим небольшую прогулку и осмотрим место предстоящих действий. Я объясню вам план там.
Предложение было встречено всеобщим одобрением. Принесли пальто, шляпы и трости, наняли извозчиков. Вскоре после этого господа покинули центр города и направились в Вандрам.
Жители бандитского района очень удивились появлению столь респектабельных господ. Такую картину не часто видели люди, которые жили здесь в маленьких темных каморках. Одетые в лохмотья дети собирались группками и следовали за нарядными господами на почтительном расстоянии. Ребятишки таращили глаза, открывали рты, напрягали слух, но им все равно не удалось услышать ничего из того, что говорил мужчина с большим рулоном бумаги. Господа шли по узким улочкам, заходили в грязные задние дворы и запрокидывали головы, чтобы посмотреть на крохотный голубой прямоугольник — клочок неба, который видели жители этого района.
Затем мужчины пересекли судоходный капал и направились в тупик.
Купеческие дома в речном порту
— Они приезжают! Сегодня ночью!
Таммо обхватил голову руками.
— Сестричка, ты действуешь мне на нервы. Если ты скажешь это еще хотя бы раз, я буду вынужден прибегнуть к серьезным мерам.
— Что же это за меры? Мне следует тебя бояться, малыш? Они приезжают! Сегодня ночью! — громко выкрикивала Алиса, сбегая вниз по лестнице.
Внизу она натолкнулась на Хиндрика, который выглядел непривычно нарядным в пальто и шляпе.
— Ты на вокзал? Можно и мне с тобой?
— Если только ты возьмешь свою накидку.
Как маленький смерч, Алиса слетала туда и обратно, пока Хиндрик, Мариеке и Райнт садились в кареты. Неожиданно появились Таммо и Серен, которые также хотели встретить наследников других кланов.
Кучер взмахнул кнутом, и лошади тронулись. Эхо от стука копыт отражалось от стен домов. Колеса с грохотом катились по мосту, пересекая остров Вандрам и еще один мост. Затем карета проехала вдоль судоходного канала Довен и выехала на Валльштрассе, где когда-то Гамбург окружала городская стена- укрепление.
Потом вампиры приехали на вокзал. Сначала прибыл ночной поезд из Парижа. Мариеке и Райнт вежливо поприветствовали обоих Пирас. Слова Хиндрика звучали слишком сухо, чтобы их можно было счесть дружелюбными, однако вампиров из Парижа, казалось, это ничуть не волновало. Они помахали Алисе и Серену и похлопали Таммо по плечу. Джоанн ухмыльнулась так, что стала видна прореха между ее зубами, а Фернанд великодушно разрешил Таммо посадить крысу себе на плечо.
Наследники возбужденно обменялись впечатлениями о прошедшем лете, пока ожидали поезд, на котором должны были приехать Носферас из Рима. Между тем Хиндрик позаботился о том, чтобы гробы обоих Пирас были погружены в экипажи.
В конце концов на юго-западе появилось облако дыма, затем раздался свист. С шипением и рокотом поезд прибывал на вокзал. Двери распахнулись. Приезжих приветствовали их родные. Носильщики грузили чемоданы, сумки и шляпные картонки на тележки, кавалеры протягивали усталым дамам руки. Лишь когда перрон полностью опустел, открылась дверь в багажном вагоне в конце поезда и оттуда выглянуло круглое лицо, обрамленное короткими черными волосами, напоминавшими иголки ежика. Улыбка осветила мягкие черты лица, когда Алиса, подобрав юбку, помчалась вдоль перрона.
