это, он займется вами. Судя по всему, он устраняет людей, способных его разоблачить. Из чего я делаю вывод, что Зверь не всесилен. Согласитесь, Петр Сергеевич, убивать простых шестерок – это как-то мелко для бога.
– Я ценю ваш юмор, Герман Всеволодович, но мне сейчас не до смеха. Что вам от меня нужно?
– Я предлагаю вам свою помощь в ответ на вашу откровенность.
– Но я и так поделился с вами всеми сведениями, которыми располагал.
– Вы не назвали фамилии своего босса, – покачал головой Воронин.
– Но у меня есть обязательства.
– А у вашего босса есть перед вами обязательства? Он гарантировал вашу безопасность? Кстати, опасность угрожает не только вам, но и ему. Но я совсем не уверен, что он, подобно вам, встречал этот рассвет в бездействии.
– Хотите сказать, что он сбежал? – нахмурился Бубнов.
– Скорее принял необходимые меры безопасности. Позвоните ему и убедитесь в этом сами.
На звонок Бубнова никто не отозвался. Если, конечно, не считать бездушного голоса, сообщившего Петру Сергеевичу, что нужный ему человек отключил свой телефон. Собственно, этого следовало ожидать. Кого же еще Сабурову бросать в пасть проснувшегося дракона, как не своего помощника, знающего слишком много, чтобы счастливо дожить до старости.
– Фамилия этого человека – Сабуров. Имя-отчество – Аркадий Валерьевич. Бывший генерал КГБ, ныне бизнесмен, входящий в руководство одной известной нефтяной компании. Не исключаю, что все эти сведения – липа, ибо проверить их у меня не было возможности. Что вы собираетесь делать?
– Сначала мы навестим вашего друга Караваева и предупредим его об опасности. А потом отправимся к Василисе.
– Я предпочел бы скрыться, – угрюмо бросил Бубнов.
– Не уверен, что вам это удастся. Мне кажется, существо способно определять местоположение всех, кто когда-либо входил с ним в контакт. Даже если этот контакт произошел при посредстве гранатомета.
– Почему вы так решили?
– По моим сведениям, Зверь устранил гранатометчика через десять минут после покушения, а наводчика – через двадцать. Согласитесь, поразительная оперативность. Тем более что молодые люди разбежались в разные стороны, бросив на месте преступления оружие и средства связи.
– Откуда у вас такие подробности? – недоверчиво покосился на Воронина Бубнов.
– Переговорил с бывшими коллегами.
– И что я теперь, по-вашему, должен делать?
– Бороться за свою жизнь. Иного выбора у вас нет.
Выбора действительно не было. В этом Бубном смог убедиться собственными глазами, когда «форд» Воронина подрулил к уютному ресторанчику, принадлежавшему Караваеву, где авторитет любил завтракать в кругу преданных друзей. Круг этот ныне сильно поредел. Сам авторитет, двое его друзей и трое охранников лежали в лужах крови на полу заведения, а перепуганный персонал давал путаные показания сыскарям, приехавшим на место происшествия. Зрелище было столь ужасающим, что у Бубнова сдали нервы, и Клыкову пришлось под руку вывести его на свежий воздух.
– Я же тебя предупредил, Сеня, – укоризненно глянул на знакомого опера Воронин.
– Так ведь стерегли пуще глаза! – В подтверждение своих слов капитан Морозов даже выругался. Круглое лицо его приняло страдальческое выражение. – Тебе бы лучше уйти отсюда, Гера, а то, видишь, прокуратура косится.
Прокуратура, в лице следователя Пескова, действительно отнеслась к появлению уволенного из органов майора крайне настороженно. Юрий Григорьевич Песков в свое время приложил немало усилий, чтобы Воронин не миновал скамьи подсудимых. К сожалению, его усилия разбились о твердолобость руководящих товарищей, которые решили проявить гуманизм там, где следовало проявить строгость. Песков был человеком честным, можно даже сказать, несгибаемым. Худое лицо его несло на себе печать непримиримости к нарушителям общественной нравственности, а уж тем более закона. Возможно, именно поэтому, дожив до сорока годов, он, несмотря на все профессиональные достоинства, так и не смог продвинуться по карьерной лестнице. Начальство считало его излишне черствым и ограниченным, коллеги откровенно недолюбливали за принципиальность и занудливость. Песков страдал от непонимания родных и близких, но долг свой выполнял стоически.
– Хотелось бы знать, что вы здесь делаете, господин Воронин? – не удержался от вопроса Песков.
– Решил проверить кое-какие свои умозаключения, – ласково улыбнулся Герман следователю. – Если мне не изменяет память, то не далее как вчера я предупреждал вас, Юрий Григорьевич, об опасности, грозящей гражданину Караваеву. Вы обещали принять меры, но, увы, эти меры оказались недостаточными. Ваш промах, господин Песков, стоил жизни шестерым людям.
– Вас застали на месте преступления, Воронин!
– Я уже дал следствию свои объяснения. Алиби у меня безупречное. Или вам удалось его опровергнуть?
– Да ладно тебе, Юрий Григорьевич, – попробовал утихомирить страсти Морозов. – В конце концов, долг каждого порядочного человека оказать содействие следствию, работает он сейчас в органах или нет. А с Караваевым мы промахнулись, чего там.
Песков недовольно поморщился, но спорить с капитаном не стал и вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей.
– Мой человек засек киллера на входе. – Морозов взял Воронина под руку и отвел в сторону. – Даже успел его сфотографировать. Хотя никаких подозрений этот тип у него не вызвал. Обычный посетитель. А он оказался профессионалом высочайшего класса. Его зафиксировала и видеокамера наблюдения, хочешь посмотреть?
Морозов вставил кассету в видеомагнитофон и ткнул пальцем в экран телевизора. Изображение было размытым, и лицо посетителя, вошедшего в полупустой зал, угадывалось с трудом. Никто из обслуги не обратил на киллера внимания.
Караваев и два его знакомых сидели за столом, о чем-то оживленно переговариваясь. Один охранник стоял у дверей, два других – у стойки. В зале находились еще с десяток клиентов, озабоченных насыщением желудка.
Киллер прошелся вальяжной походкой по залу, словно выбирал место. Одет он был в джинсы и легкую курточку. Воронин не успел зафиксировать, когда он выхватил пистолеты. Стрелял он с обеих рук. Сначала уложил охранников, а потом перестрелял авторитетов, сидевших за столом и не успевших даже руки поднять. Ушел он служебным ходом, перепрыгнув через стойку. Ворвавшийся через тридцать секунд в ресторанчик мужчина с пистолетом был, видимо, сотрудником Морозова. К сожалению, он не смог сразу определить, каким путем уходил убийца, и потерял уйму времени.
– Где-то я видел этого человека, – задумчиво проговорил Воронин.
– Так ведь это Ванька Седельников. Он уже больше года у нас работает.
– Я киллера имею в виду. Ты не мог бы дать мне его фотографию?
– Да бога ради, – воскликнул Морозов. – Я уже отдал распоряжение расклеить их по всему городу. Нет, но каков наглец! Вошел, не пряча лица. Видеокамеры он просто не мог не заметить. И тем не менее принялся стрелять, как в тире. Обрати внимание на его лицо – полная невозмутимость. Если вспомнишь, где его видел, обязательно позвони, Герман, я на тебя надеюсь. Прямо голова кругом идет. Не успели с покушением разобраться, а тут еще массовое убийство.
Воронин взял из рук Морозова фотографию и покинул ресторанчик. Клыков с Бубновым уже сидели в машине. Прежде чем завести двигатель, Герман обернулся к Бубнову.
– Петр Сергеевич, там возле вас синяя папка лежит, подайте мне ее, пожалуйста.
В папке были фотографии, сделанные Ворониным в потерпевшем крушение вертолете, особенно долго он вглядывался в лицо штурмана, благо оно четко отпечаталось на бумаге. Потом достал фотографию киллера, сделанную Седельниковым, и положил ее рядом.
– Не понял, – честно признался Клыков.
– Петр Сергеевич, вы не помните фамилию штурмана разбившегося вертолета?
– По-моему, Купцов или Копцев, – потер лоб Бубнов. – Точно не скажу.
