— А Айви Мей? — крикнула она. — Мы должны ее найти!
— Давай сначала посмотрим, что с мамочкой, а потом будем искать Айви Мей. — Я знала, что Лавиния злится на меня, но, не обращая на нее внимания, пошла к мамочке.
Мамочка сидела спиной к дереву, подогнув одну ногу под себя и вытянув другую.
— Боже мой! — пробормотала Лавиния. — Я забыла, что она не видела мамочку в этом костюме.
Мамочка улыбнулась, увидев нас, но лицо у нее было напряженное, словно она изо всех сил пыталась скрыть что-то. Дышала она тяжело.
— Привет, Мод, — сказала она. — Ну, как тебе понравился марш?
— Мамочка, как ты себя чувствуешь?
Мамочка похлопала себя по груди.
— Болит.
— Мы должны доставить вас домой, моя дорогая, — сказала Каролина Блэк. — Вы можете идти?
— Ей нельзя двигаться, — оборвала я ее, вспомнив школьные уроки по оказанию первой помощи. — От этого может стать хуже.
— Собираешься стать доктором? — сказала мамочка. — Это хорошо. Я думала, ты могла бы быть астрономом, но я так часто ошибаюсь. Я не возражаю, кем бы ты ни пожелала стать, лишь бы пожелала кем-то. Кроме разве что жены. Только папе не говори. — Она вздохнула и сморщилась от боли. — Поступай в университет.
— Пожалуйста, мамочка, не разговаривай.
Я оглянулась. Каролина Блэк и Лавиния смотрели на меня так, словно я тут принимала решения.
Потом я увидела направляющуюся к нам знакомую фигуру.
— Слава богу, вы здесь, мистер Джексон! — воскликнула Лавиния, хватая его за руку. — Вы поможете нам найти Айви Мей?
— Нет, — оборвала я ее. — Вы должны донести мамочку до кеба. Ей срочно нужен врач.
Мистер Джексон посмотрел на мамочку.
— Что случилось, Китти?
— Ее лягнула лошадь, и она не может дышать, — сказала я.
— Привет, Джон, — пробормотала мамочка. — Вот как оно получилось — я нарядилась Робином Гудом, а меня лягнула кобыла, участвовавшая в этом шутовском представлении.
— Мистер Джексон, Айви Мей потерялась! — прокричала Лавиния. — Моя сестренка потерялась в этой жуткой толпе!
Мистер Джексон перевел взгляд с мамочки на Лавинию. Я знала — сам принять решение он не сможет, это должна была сделать я.
— Мистер Джексон, найдите кеб, — распорядилась я. — Вы его скорее поймаете, чем я или Лавиния, и вы сможете отнести туда мамочку. Каролина, вы ждите здесь с мамочкой, а мы с Лавинией пойдем искать Айви Мей.
— Нет! — воскликнула Лавиния, но мистер Джексон уже убежал.
Мамочка кивнула.
— Молодец, Мод. Ты можешь брать ответственность на себя. — Она осталась сидеть спиной к дереву, а Каролина Блэк, неловкая в своих доспехах, опустилась рядом с ней на колени.
Я взяла Лавинию за руку.
— Мы ее найдем, — сказала я. — Я тебе обещаю.
Лавиния Уотерхаус
Мы ее не нашли. Мы искали повсюду, но так ее и не нашли.
Мы вдоль и поперек исходили парк, где еще недавно стояли толпы — трава была примята, словно по ней пробежало стадо слонов. Людей здесь теперь было гораздо меньше, так что найти маленькую девочку, гуляющую одну, казалось, можно было бы без труда. Но ее нигде не было. Тут теперь появились группки шатающихся молодых людей, вид которых заставлял меня нервничать, особенно когда они нас окликали. Мы с Мод шли, крепко держась за руки.
Это было ужасно — нам не встретился ни один полисмен, и даже суфражистки, те, что еще недавно толклись тут в лентах с надписями ТРАНСПАРАНТ-МЕНЕДЖЕР или ГЛАВНЫЙ КООРДИНАТОР, все куда-то испарились. Там не было ни одного ответственного взрослого, который мог бы нам помочь.
Потом группка очень грубых молодых людей прокричала: «Эй, девчонки! Как насчет выпить?!» — и двинулась к нам. Ой-ой… Мы с Мод со всех ног понеслись из парка. Они не стали нас преследовать, но я отказалась туда возвращаться — это было слишком опасно. Мы стояли у Марбл-арч и смотрели в глубь парка, держа ладони козырьком перед глазами от раннего вечернего солнца.
Я высматривала не только Айви Мей, но и Саймона. Мы не видели его с тех пор, как он оставил колонну, чтобы забрать лошадь (которую мать Мод вела в этом своем костюме! У меня просто слов нет. Неудивительно, что лошадь ее лягнула). Он сказал, что, может быть, вернется в парк позже. Я вглядывалась вдаль, представляя, что они появятся вместе — что Саймон приведет Айви Мей за руку. Мы их накормим мороженым — пусть наедятся и за меня, и за Мод. Айви Мей, улыбаясь, нахально посмотрит на меня своими сверкающими глазами, а я ее ущипну, чтобы больше так меня не пугала.
— Ее здесь нет, — сказала Мод. — Будь она здесь, мы бы ее уже увидели. Наверно, она ушла домой. Она вполне могла запомнить маршрут, которым мы шли от Юстона, а там — сесть на омнибус. Она такая умненькая, Айви Мей.
Я подняла руку — на запястье у меня висел кошелек.
— У нее нет денег на омнибус, — прошептала я. — Я заставила ее отдать мне кошелек, чтобы она его не потеряла.
— Она вполне могла найти обратную дорогу, — повторила Мод. — Может, нам стоит пойти назад маршрутом колонны и искать ее по пути.
— Я так устала. Я больше и шага ступить не могу. Давай побудем здесь еще немного.
Потом мы и в самом деле увидели его — он шел к нам и казался таким маленьким среди этого бескрайнего луга. Он размахивал руками, пиная всякие брошенные в траву вещи — клочок бумаги, цветок, женскую перчатку. Он, казалось, ничуть не удивился, увидев нас, так же как не удивился, когда Мод сказала:
— Айви Мей пропала.
— Айви Мей нет, — сказала я. — Ее нет. — Я начала плакать.
— Айви Мей пропала, — повторила Мод.
Саймон уставился на нас. Я еще не видела его таким мрачным.
— Мы думаем, она могла пойти назад тем путем, которым мы пришли, — сказала Мод. — Идем с нами ее искать.
— Что на ней было надето? — спросил Саймон. — Я не обратил внимания, когда видел ее.
Мод вздохнула.
— Белое платье. Белое платье, как и у всех. И соломенная шляпка с венком из цветов по полям, как у нас.
Саймон присоединился к нам, и мы пошли назад по Оксфорд-стрит. Теперь мы уже не могли идти посредине улицы, потому что на ней было полно кебов, омнибусов и автомобилей. Мы шли по тротуару, заполненному людьми, возвращающимися с демонстрации. Саймон перешел на другую сторону, чтобы не пропустить ее там. Он заглядывал в двери, проулки, обшаривал взглядом лица людей вокруг.
Я не могла себе представить, что нам снова придется пройти всю дорогу пешком: меня мучила жуткая жажда, а ноги натерла так, что мне просто было не осилить этот путь. Но потом, когда мы проходили по Аппер-Риджент-стрит, я увидела конюшни, а за ними колонку, из которой текла вода, чтобы поить лошадей. Я подошла к ней и подставила лицо под струю воды. Мне было все равно — пусть вода плохая, пусть у меня намокнут волосы. Меня так мучила жажда, что я должна была напиться.
Куранты на часовой башне Сент-Панкрас-стейшн пробили восемь часов, когда мы наконец вернулись
