чтобы заключить с тобой подобную сделку?
– Да, мало похоже на правду, но случилось именно так. И теперь я стою во главе перспективной религиозной организации под именем «НОВТРЕЗАБ», а сам этот парень служит у меня мессией.
Шанго рассмеялся высоким крякающим хохотком – странноватый тембр для столь массивного тела.
– Стало быть, ты босс?
– Точно. Я босс. И я спрашиваю, согласен ли ты примкнуть к нашей организации и поработать на меня.
– Звучит неплохо, – отозвался Шанго. Затем, припомнив свою природную подозрительность, добавил: – А моя-то выгода какова?
– О деталях можно договориться позже. Но ты станешь членом совета пантеона и получишь равный голос в решении всех вопросов. Разве это не честно?
– Может, и честно. А ты, собственно, кто такой?
– Я в НОВТРЕЗАБе глава исполнительной власти. И это тоже по справедливости. Ведь именно я встретился с этим мужиком и заключил с ним сделку, так что мне по праву досталось и решающее слово.
– Значит, ты забрал власть в свои руки, – подытожил Шанго. – И все равно твое предложение привлекательно. Записывай меня в свою команду.
– Добро пожаловать, – ответил Листячок.
ГЛАВА 15
Сэмми назначил съемку на утренние часы. Фотограф оказался латиноамериканцем, пухлым коротышкой с коричневой кожей и тонкими черными усиками. Он явился весь увешанный камерами, штативами, экспонометрами и коробками с пленкой. В гостиной на Си-Грейп-лейн, как всегда, царил хаос. Листячку делали маникюр; занималась этим крохотная богиня с крыльями летучей мыши, – откуда он только ее выкопал? Она висела в воздухе, как птичка колибри, и беспрерывно щебетала раздражающе-писклявым голоском. Луума и Йаах устроились на подоконнике, состязаясь в самой заковыристой ругани. А Ротте уселся скрестив ноги на ворсистом ковре и полировал замшевой тряпочкой ожерелье из младенческих черепов.
– Я Гомес, – представился фотограф. – Эрнандес велел мне прибыть сюда, сказав, что у вас есть для меня работа.
– Вы уложились точно в срок, – сказал Сэмми. – Здесь, в гостиной, пожалуй, тесновато. Пойдем к Артуру в спальню – это, наверное, единственное тихое место во всем доме.
Вдвоем они затащили оборудование в спальню Артура. Хозяин поднялся с постели, где читал «Путеводитель по древним забавным приметам» Шлемменера, пятый том серии. Сэмми объявил Гомесу:
– Представляю вам Артура Фенна, мессию богов, президента НОВТРЕЗАБа.
Фотограф кивнул, не выразив удивления.
– Я Гомес из «Фото Акме». Рад встретиться с вами, мистер мессия. Вам нужны снимки на паспорт, так?
– Нет, – вмешался Сэмми. – Нужны рекламные фотографии.
– Для рекламы какого рода?
– Для нашей рекламы на всю полосу в «Майами геральд». А также для брошюр, которые мы намерены издать.
– Снимки цветные или черно-белые?
– И те и те. И постарайтесь, чтоб он выглядел получше.
Гомес пригляделся к Артуру и покачал головой, словно заявляя: «Вы даете мне такой объект и еще надеетесь, что я слеплю из него что-то пристойное?..» Вслух он произнес:
– Ладно, сделаем все, что сможем.
Гомес установил свет, присмотрелся к тому, что получилось, поменял лампы местами, поставил фильтры, натянул марлевые экраны для смягчения теней, наклонил Артуру голову в одну сторону, в другую… Наконец нашел эффект, какого добивался, и начал с поразительной быстротой отщелкивать кадр за кадром камерой «Никон» на батарейках. Отснял пару пленок и наконец оповестил:
– Ну вот и все. Вы заплатите мне сразу? Эрнандес говорил, что оплата на месте.
– И говорил правильно, – отозвался Сэмми. – Ваши деньги при мне. Однако я намерен сделать вам и другое, более рискованное предложение. Значит, первая возможность – я даю вам сто долларов, и точка.
– Недурно за час работы. Вполне мог бы смириться с такой оплатой. А вторая возможность?
– Вторая в том, что мы позволим вам заработать себе имя. На каждом опубликованном снимке Артура будет значиться «Фото Гомеса».
– И сколько денег в придачу?
– В этом случае никаких денег. Выбирайте – сто долларов или подпись под снимками.
Поразмыслив минутку, Гомес спросил:
– А если я соглашусь на ваше контрпредложение, то сколько, по-вашему, я смогу заработать?
– Если наша затея будет иметь успех, на какой я рассчитываю, мое предложение принесет вам десятки тысяч долларов. Вы же первый, кто снял посланца богов.
Гомес прищурился, подсчитывая в уме.
– Если эта нелепица и впрямь упрочится, снимки могут стоить кучу денег. С другой стороны, может случиться и так, что они не будут стоить ни гроша.
– Решайте, как хотите, – ухмыльнулся Сэмми, помахивая перед Гомесом стодолларовой купюрой.
Вероятно, фотограф решил, что здесь происходит нечто воистину многообещающее. И сказал:
– Похоже, что этот ваш парень подает надежды. А уж боги, которые здесь толкутся, – это даже чересчур. Я выбираю подпись под снимками. – Подумал еще чуть-чуть и добавил: – Правда, хотелось бы внести одно дополнение.
– Валяйте.
– Вы указываете мое имя, как обещали. И рядом номер телефона. Если согласны, получите свои снимки бесплатно.
– Разумно, – согласился Сэмми. – Но должен вам сказать, быть фотографом богов – большая честь. Мы не собираемся предоставлять ее вам за здорово живешь. Вот что, пожалуй: можете провести десять сеансов на предложенных вами условиях, а потом, если пожелаете продолжать работу с нами, обсудим, какой вы будете выплачивать нам гонорар.
– Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Посмотрите на дело с такой стороны: вообразите, что вы получили эксклюзивные права на фотографии Майкла Джексона.
– Понял. – Гомес кивнул и, вновь прищурившись, окинул Артура оценивающим взглядом. – И вы думаете, что ваш малыш сделается вторым Майклом?
– Лучше. Артур – основатель следующей великой мировой религии. Артур станет крупнейшей фигурой после Иисуса Христа.
– Не богохульствуйте. – Гомес осенил себя крестным знамением. – Но так или иначе, я с вами. Думаю, вам, ребята, выпадет успех.
После свидания с фотографом Артур хотел пойти прогуляться, но выяснилось, что Сэмми назначил еще и встречу с портными, и вскоре он оказался в кольце мастеров и их помощниц, обвешивающих его рулонами тканей, склоняющихся над ним с булавками во рту – тут складка, там оборка, – а сами портные, отступив на шаг, придирчиво оценивали результат. Богатые ткани внушали Артуру: «Ты совершенно особенный». Его наряжали в шелк и атлас, в камзолы, прошитые золотой и серебряной нитью, а на голову водружали шапочки с многоцветными бусами. А затем последовали меховые мантии, украшенные перьями плащи, шикарные рубашки и блузы, даже с разрезными рукавами, широкие пояса мягкой кожи и вышитые туфли с загнутыми вверх носками. Осмотрев себя в зеркале, Артур остался доволен. Понятно, что это абсурд, – но ведь мода всегда абсурдна. И кому дано судить об одеяниях мессии – разве что другому мессии либо богу.
Вплоть до самого вечера Артуру не выпадало минуты, когда бы он мог уединиться в спальне с книжкой. А это была теперь для него лучшая часть дня. С самого прибытия богов он проводил в
