– Но как? Как могло случиться такое? – воскликнул Артур в то скорбное утро через четыре дня, когда Сэмми позвонил ему с печальными новостями.
– Самый, черт побери, жуткий провал на моей памяти. А ведь я кручусь в этом бизнесе уже почти три года. Казалось, «Объединенные рудники» вот-вот рухнут в тартарары, и вдруг очередная пробная шахта, которую и бурили-то ради того, чтобы не придрались контролеры, пробила купол – это технический термин в геологии…
– Ближе к делу, – мрачно буркнул Артур.
– …и – бац! – бур, когда его подняли, оказался будто позолочен. Наткнулись на какую-то полоумную жилу, которой там не должно бы быть и в помине, а она есть, и настолько богатая, что по сравнению с ней Кимберли в Южной Африке – просто куча дерьма.
Красочное выражение Сэмми частенько вспоминалось Артуру позже, когда этот разговор ушел в историю, а он сам столкнулся с проблемами такого масштаба, что дни финансового краха стали казаться ему чуть ли не золотым времечком. Но в тот момент он ощутил прилив бешенства.
– Значит, мои денежки плакали?
– Боюсь, дело обстоит еще хуже, – объявил Сэмми.
– Что может быть еще хуже? Я потерял сто процентов и вышел из игры, верно?
– Не в том случае, если воспользовался кредитом. Учти, я попал точь-в-точь в такое же положение.
Если Сэмми рассчитывал, что это сообщение утешит Артура, то зря. Смешно, но убытки брокера никогда не оборачиваются на пользу клиента.
– Я воспользовался кредитом? Как тебя понять?
– Я же объяснял тебе. При покупке пакета акций ты оплатил из своих денег лишь малую долю стоимости. Если бы их цена упала, ты заработал бы состояние, как я и предсказывал. Но раз все обернулось так, как обернулось, – боюсь, теперь ты должен состояние банку.
– Сколько же?
Очень тихо, почти шепотом, Сэмми ответил:
– Без малого миллион.
– Долларов?
– Это в настоящую минуту. А курс лезет вверх как бешеный.
– Как бешеный? Значит, может получиться еще хуже?
– Может, – согласился Сэмми. – А может и лучше, много-много лучше. Почему я пока и откладываю продажу твоего пакета.
– Что и как может получиться лучше? – пришел в недоумение Артур. – Разве что я грохнусь замертво…
– Обнаруженная жила расположена в непосредственной близости к вулкану. В любой миг может грянуть извержение. Если так, золото будет похоронено под миллионами тонн лавы, и ты в полном порядке.
– Велика ли вероятность извержения?
– Насчет вулканов ничего нельзя предсказать наверняка.
– А когда этот самый вулкан извергался в последний раз?
– В августе 1867 года, – ответил Сэмми печально.
– Сэмми, продай мой пакет.
– Артур, но извержение может и произойти!
– Нет, я желаю выйти из игры.
– Ты способен заплатить миллион?
Артур покачал головой, потом сообразил, что по телефону Сэмми этого не увидит, и сказал в трубку:
– Ты прекрасно знаешь, что двадцать две тысячи – все, что у меня было. Не считая ста тридцати долларов на текущем счету.
– Ты в беде, – провозгласил Сэмми. – Противно говорить тебе это, но это правда. Они будут требовать с тебя деньги по суду.
– Вероятно, это логично, – ответил Артур, слыша, как голос отдается в ушах эхом, словно голова пуста, как бочонок. – Что ты мне предлагаешь?
– Хочешь прямого ответа?
– Нет, обвяжи его розовой ленточкой. Разумеется, я хочу прямого ответа!
– Тогда лучше придержи пакет. Если выйдешь из игры сейчас, то окажешься должен больше, чем можешь заплатить. Если же затянешь на несколько дней, долг станет еще серьезнее, но, по крайней мере, сохранишь за собой шанс на извержение.
– Да-да, – откликнулся Артур. Чудовищность его положения помаленьку начала доходить до него, растекаясь по поверхности мозга, где не было ни единой толковой мысли, один только страх. – Наверное, я подожду… Как долго можно тянуть?
– У тебя есть еще три дня. Или, если добудешь еще пятьдесят тысяч, можно продлить сделку.
– Кажется, я выберу три дня, – произнес Артур. Долго не мог решить, что говорить дальше, и наконец спросил: – Этот вулкан… Как он называется?
– Икструэхембла. На каком-то индейском наречии это значит «сумасшедшая обезьяна».
– Спасибо за перевод. Понимаешь, захотелось узнать, что напишут на моей могиле.
– Эй, не вешай носа, парень! Может, что-нибудь образуется…
– Например, найдут секретное дополнение к завещанию дяди Сеймура, в котором он, по зрелом размышлении, решил выделить мне еще пятьсот тысяч…
– А что, такое возможно? – тут же загорелся Сэмми, вновь преисполнившись надежды.
– Все же более возможно, чем то, что Икструэхембла решит извергнуться вовремя и спасти мою задницу…
Повесив трубку, Артур потянулся за сигаретой. По меньшей мере, можно больше не опасаться, что он умрет от рака легких. А по правде говоря, в ту секунду рак представился предпочтительнее, чем более вероятная перспектива – длительный срок в тюрьме Рейфорд за… как это называется, когда накупают всякой всячины на деньги, которых нет?
Он задумался на мгновение и вспомнил. Мошенничество в особо крупных размерах – вот как это называется.
ГЛАВА 4
Ну и вот, сидит себе Артур во Флориде, в своем затейливом коттедже в городке Таити-Бич. Гудит кондиционер, создавая иллюзию прохлады, – мозг, быть может, и обманут, а тело по-прежнему упорно и тяжело потеет. Нет, вы только поглядите на человека, который одним необдуманным поступком превратил двадцать две тысячи долларов в долг, близкий к миллиону и продолжающий расти день за днем. Будучи целеустремленной натурой, Артур задает себе вопрос: «Ну а дальше что?..» И его непоследовательный разум тут же отзывается: «А в самом деле, что?..»
И ни единой светлой мысли не является ему в бреду дурных предчувствий, предвещающих неизбежное пришествие Большой Беды. В состоянии ли он добыть сумму, какую задолжал, или хотя бы какую-то существенную ее часть? И думать не моги, Хосе, как сказали бы местные сборщики фруктов. А если сбежать, например, на настоящий остров Таити? Подобная идея отстала от жизни лет на сто: сегодня можно вытащить преступника откуда угодно, да и, кроме того, много ли проку принесло такое бегство Гогену?
Мозг Артура, перегруженный мучительными переживаниями, противился так называемым практическим решениям и вместо того обратился к единственному предмету, знакомому не понаслышке, – к сравнительной мифологии: он мог бы преподавать эту дисциплину, найдись в Соединенных Штатах колледж или университет, согласный предоставить ему работу. Но в данную минуту его помыслы были сосредоточены отнюдь не на преподавании. Ему вспоминался Хасамдемели, хеттский бог кузнецов и, по преданию, ходатай по самым безнадежным делам. На память приходил и Хауким, один из древних южноаравийских богов мудрости, и Хаубас, более известный под именем Аттар, еще одно южноаравийское божество, в вавилонской трактовке якобы наделенное чертами двуполости. Какими милыми все они казались ему сейчас! И как далек он будет от них совсем-совсем скоро, когда придется крошить камни в тюрьме штата Флорида на
