мачте сидели впередсмотрящие. Они всматривались в прозрачную воду и выкрикивали предупреждения, завидев темнеющий риф или мель. Капитан с рыданиями уворачивался то от опасности по правому борту, то от беды по левому. Дважды дхоу задевала корпусом за риф, и капитан скрежетал зубами. Потом дхоу каким-то чудом проскользнула в маленький, но глубоководный порт Дауки. Когда корабль причалил, капитан удалился в свою каюту в состоянии нервного возбуждения.
Через некоторое время капитан осознал, какое великое и замечательное деяние он совершил. Единственный из капитанов всего мира, он сумел провести в Дауку океанское судно. Все ориентиры запутанного маршрута накрепко запечатлелись в его памяти – и он единственный владел этим знанием! В настоящий момент оно не имело практической ценности, но зато подтверждало кое-что, о чем он давно догадывался: он – самый лучший и искусный капитан в мире.
Обдумав это, капитан вернулся на палубу и понаблюдал за высадкой последних хаджи. Когда Харит принес ему обещанное вознаграждение, капитан лишь покачал головой.
– Не нужно, – сказал он Хариту. – Честно говоря, для меня не было разницы, куда тебя доставить. Джидда, Лит, Даука или Аль-Квинфича – я могу ввести мой корабль в любой порт, куда только пожелаю. Мне безразлично, большой это порт или маленький. Я только хочу заранее знать, куда плыть – чтоб не беспокоить владельцев судна.
Харит продолжал настаивать, а капитан, сияя от гордости, отказывался дольше, чем того требовали приличия. Наконец он взял деньги со словами:
– Я принимаю это лишь для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Но опытному капитану безразлично, в каком порту причаливать.
Харит поблагодарил капитана и рассыпался в похвалах его искусству. Потом он спустился на причал и присоединился к хаджи.
Под понукания помощников Харита паломники построились в колонну по четверо. Помощники встали по бокам колонны, а один – сзади. Харит прошел в голову колонны и сказал паломникам, что на окраине их ждут грузовики. Откуда-то появились несколько горожан. Неподалеку остановились два саудовских солдата. На них были белые одеяния, перехваченные нарядными кожаными поясами. Через правое плечо перекинуты ружья. Оба солдата были с непокрытыми головами, и оба носили солнечные очки, такие, какие бывают у американских военных летчиков. Когда хаджи проходили мимо, солдаты усмехались.
Харит повел паломников на главную улицу Дауки. Улица резко шла под уклон. Город был стиснут между узким побережьем и отвесными гранитными скалами Джабал-Хиджаза. По обе стороны улицы выстроились каменные дома. Их сложенные из грубого камня стены намекали на невероятное постоянство. Но это ощущение постоянства было лишь иллюзией; натыканные вплотную дома опирались друг на друга в поисках поддержки, сцеплялись в отчаянной попытке удержаться и не сползти по крутой, изрезанной глубокими колеями дороге прямо в море. Узкие черные оконные проемы бесстрастно наблюдали, как паломники сражаются с крутым подъемом.
Взобравшись на склон, они оказались на перекрестке. В тени дома отдыхали еще несколько саудовских солдат. В пятидесяти футах от перекрестка возвышалось каменное здание караулки. Харит повел паломников к нему.
Он знал, что наибольшая опасность миновала. Если бы эль-Тикхейми хотел устроить на него засаду, он сделал бы это на узкой, карабкающейся вверх улочке. Харит прикинул, как бы это можно было устроить при условии, что он окружен паломниками и вооруженными помощниками и что сам он тоже вооружен и держится настороже. Впрочем, он знал, что против по-настоящему хорошо подготовленной засады не помогает ничего.
Теперь опасное место осталось позади. Он в безопасности. А завтра вся эта толпа хаджи больше не будет висеть у него на шее. Завтра он сможет отправиться, куда пожелает. Все его обещания будут выполнены, все долги уплачены. Завтра он будет свободен, забудет про льстивых торговцев из Мекки и займется эль-Тикхейми.
Та узкая улочка давала шанс эль-Тикхейми. Но на что рассчитывал Дэйн? Неужели у него хватило глупости полагать, что христианин может арестовать мусульманина в Саудовской Аравии? Нет, этот человек не может быть глупцом. Возможно, Дэйн остался в Африке ожидать возвращения Харита. Но тогда он не сможет ничего доказать европейскому суду.
Входя в караульное помещение, Харит спрятал пистолет под одежду. Теперь все пойдет накатанным путем. Солдаты проверят его документы, потом потребуют документы паломников. Но у паломников никаких документов нет; они въехали в Саудовскую Аравию нелегально. Солдаты их арестуют, а судья назначит штраф. Когда они не смогут заплатить, судья объявит, что отныне они лишаются всех прав и привилегий. По законам Саудовской Аравии нелегальных иммигрантов следует продать в рабство, чтобы оплатить судебные издержки. Харит заплатит за них штраф и станет их первым владельцем. Потом он возьмет эскорт из солдат и отвезет рабов в Эр-Рийяд или в Мекку, в зависимости от того, где в этом году лучше спрос. Но сперва ему следует выполнить то, что он обещал торговцам из Мекки, – отдать им лучших девушек и молодых юношей.
В караулке один из солдат взял документы Харита, изучил их, пожал плечами и передал другому солдату. Харит знал, чего они ждут. Он полез в кошелек и достал четыре серебряные монеты – в подарок. Первый солдат вышел из караулки.
Харит раскрыл ладонь, показывая блеск серебра, и собрался произнести любезную речь. Но прежде чем он открыл рот, оставшийся в караулке солдат повернулся, и Харит увидел его лицо. Это был Эчеверрья, невысокий молчаливый парагваец.
Харит потянулся за пистолетом. Он уже почти достал его, когда второй солдат ударил его прикладом ружья по руке. Пистолет упал в пыль. Харит бросился за ним. Приклад обрушился ему на загривок. Харит упал, извиваясь, как червяк, но не оставил своих попыток дотянуться до пистолета. Солдат пинком отшвырнул пистолет прочь и засмеялся, глядя, как Харит пытается подползти к нему. Солдат позволил торговцу приблизиться к пистолету на фут, потом снова огрел Харита прикладом по загривку. Харит рухнул лицом в пыль. Солдат подождал, не продолжится ли развлечение, но Харит не шевелился. Солдат наклонился и подобрал пистолет.
Глава 2
Придя в сознание, Харит обнаружил, что находится в маленькой полутемной хижине. У него ныл затылок и болел позвоночник. Но сейчас Хариту было не до того. Он пытался понять, что же произошло, как и почему.
Подняв голову, он увидел, что в углу хижины сидит парагвайский капитан и держит на коленях пистолет. Эчеверрья крикнул кому-то в дверной проем:
– Он пришел в себя!
– Это вы – агент полиции Дэйн? – спросил по-арабски Харит.
– Нет, конечно, – ответил Эчеверрья. – Вы знаете меня под моим настоящим именем.
– Значит, вы из Южной Америки?
– Да.
– Но вы говорите по-арабски. Сейчас вы даже выглядите, как араб.
– Моя мать была сирийкой, – сказал Эчеверрья.
– Это недоступно моему пониманию, – пробормотал Харит.
– Ничего, скоро вы все поймете, – пообещал Эчеверрья.
Дверь в хижину открылась, и вошел полковник Рибейра. Он кивнул Эчеверрье и посмотрел на Харита.
– Это вы – Дэйн, – сказал Харит, потом повторил то же самое по-французски.
– Совершенно верно. Я – Стивен Дэйн.
– Мы еще в Аравии?
– Мы находимся рядом с Даукой. Вы были без сознания около получаса.
– Я не нарушил ни одного аравийского закона, – сказал Харит.
– В самом деле?
– Да. Во всяком случае, власти Саудовской Аравии не предъявляли мне никакого обвинения.
– Нам об этом известно, – сказал Эчеверрья.
