Что я слышу!
Раз в сорок лет рождаются такие,
Как вы, пастушка.
Дорогой Камилло!
Насколько низок род ее и званье,
Настолько ж высока она душой.
О да, хоть ей не дали воспитанья,
Она могла б учить учителей.
Оставьте, я и так уж покраснела.
Любимая, прекрасная Утрата!
За что нам дан такой тернистый путь! —
Вы моего отца спасли, Камилло.
Вы друг наш и целитель. Что мне делать?
Где средства взять, чтобы прийти к Леонту
В достойном принца пышном одеянье?
Об этом, милый принц, не беспокойтесь.
В Сицилии ведь все мои богатства.
Я напишу, и вам дадут одежду.
А чтобы вы не удивлялись больше,
Пойдемте, я скажу вам кое-что.
Ха-ха! Ну какая же дура эта честность! А доверчивость, ее родная сестрица, — тоже балда! Я спустил им весь мой хлам. В моем коробе не осталось ни фальшивых бриллиантов, ни ленточки, ни зеркальца, ни брошки, ни песенника, ни тесемки, ни перчаток, ни шнурка, ни браслетки, ни колечка — пусто! Каждый лез первым, точно я продавал амулеты, которые приносят счастье. Тут-то я и приметил, чей кошелек потолще, и хорошо это запомнил. Этот шут, который хвалился своим умом, так очаровался песнями девок, что не отходил от меня, пока не вызубрил и слова и голос. А глядя на него, и остальное стадо так заслушалось, что весь ум ушел у них в уши. Можно было в любой карман под юбку залезть — никто бы и не заметил, — отрезать кошелек, отпилить ключи от цепочки. Каждый только и слышал, что песни моей милости, и наслаждался этим враньем. И пока они этак спали наяву, я прикарманил все кошельки, туго набитые для праздника. Не явись этот старый хрен со своими воплями о дочке и о королевском сыне, не спугни он этих галок с мякины, я бы уж ни одного кошелька в живых не оставил.
Мое письмо прибудет вместе с вами
И все его сомненья разрешит.
А то письмо, что вам Леонт напишет…
Подарком будет вашему отцу.
Храни вас небо! Вы нам каждым словом
Сулите радость.
Это кто такой?
Он будет нам помощником прекрасным,
Мы не должны ничем пренебрегать.
Если они слышали — горе, я повешен!
Эй, молодец! Чего тебя лихорадка трясет? Не бойся, мы тебе зла не сделаем.
Я, сударь, человек бедный.
Ну и оставайся таким. Никто у тебя твоей бедности не украдет. Мы только хотим присвоить твой нищенский вид. Поэтому разоблачайся — пойми, брат, это необходимо — и обменяйся платьем вот с этим
