Мишель узнала название:
– Одно из ведущих военно-промышленных предприятий рейха.
– Да. Но это не все. Информация, которую я получил от всех, от бухгалтера до уборщицы, указывает на то, что «Глобал» становится для рейха основным поставщиком всего, что нужно Германии для ведения военных действий.
Мишель была потрясена.
– Роза не тот человек, который будет иметь дело с нацистами.
– Кто говорит, что это фрейлейн Джефферсон? – печально сказал Варбург. – Это Стивен Толбот, глава «Глобал Юрэп».
Он передал Мишель толстое досье:
– Пожалуйста, прочти это и сделай выводы.
Как и говорил Варбург, показания поступили от людей, служивших на разных уровнях империи Эссенхаймера. Мишель чувствовала и страх, и правду в их словах. Но, кроме их собственных наблюдений, не было никаких зацепок, связывавших немецкий конгломерат со Стивеном Толботом.
– Это все только слухи, – сказала Мишель. – Я верю каждому слову, но это не доказательство.
– Ты просто не можешь представить себе степень секретности вокруг этого, – ответил Варбург. – Если гестапо заподозрит, что эти люди сказали мне только это… – Остальное он не договорил.
– Есть ли еще такие, кто работает на Эссенхаймера и имеет доступ к записям и документам? – нетерпеливо спросила Мишель.
– Конечно, но я уже сказал…
– Абрахам, ты должен уговорить их достать для меня точные доказательства. Стивену нельзя позволить продолжать это!
– Это будет очень нелегко.
– Мы можем это сделать! – настаивала Мишель. – Мы можем найти людей и опубликовать их информацию. Годами мы налаживали пути бегства из Германии, о которых никто не знает. Теперь настало время использовать их!
Банкир задумался.
– Ты, возможно, права. Но подумала ли ты о риске?
– Для них? Конечно. Мы можем…
– Не для них. Для вас, Мишель. Если я приведу этих людей к тебе, и не дай Бог, Толбот, или Эссенхаймер, или гестапо узнают, чем мы занимаемся, они убьют тебя. Поверь мне, Мишель. Ставя на карту все, эти люди сделают все, чтобы не было утечки информации.
– А это как раз то, что мы и должны сделать, – сказала ему Мишель. – Пришли их ко мне, Абрахам и постарайся принести что-нибудь, что я могла бы использовать. А остальное уже мое дело.
К началу весны Мишель была вынуждена закрыть свои офисы в Германии и вернуться в Париж. Каждый день она ходила на центральный телеграф и справлялась о вестях от Абрахама Варбурга. Проходили недели, а новостей не было. Мишель была измучена и обеспокоена. Ее друг играл в опасную игру «кошки-мышки», в которой одно неловкое слово или движение могло вызвать катастрофу. Снова и снова Мишель говорила себе, что Абрахам уедет, как только позволят обстоятельства.
«Что-нибудь произойдет как раз тогда, когда я буду менее всего этого ожидать», – сказала она себе.
Мишель не знала, насколько пророческими окажутся ее слова.
– Мама, мама, проснись! Мишель вздрогнула и села.
– В чем дело, cherie?[8]
– Кто-то пытается войти к нам, – прошептала Кассандра. – Я слышала, как они возились с замком.
– Останься здесь.
Кассандра отпрянула, увидев, что мать достает из тумбочки у кровати пистолет.
– Все будет хорошо, – мягко сказала Мишель. – Не выходи из комнаты.
Закрыв за собой дверь, Мишель направилась к входной двери. При свете луны она увидела, что дверная ручка дергается и крутится. Мишель встала за дверь, когда она открылась. Сдерживая дыхание, она услышала, как взломщики вошли. Она захлопнула дверь и приставила пистолет к спине ближайшего от нее.
– Не двигаться, – прошептала она.
Пальцы Мишель искали выключатель, и когда она нашла его, у нее от удивления открылся рот. Стоящий оказался молодой беременной женщиной с ребенком на руках.
– Повернитесь, – сказала она мужчине.
– Нас прислал Абрахам, – сказал молодой человек, волнуясь. – Пожалуйста, мадам, мы не хотели причинить вам вреда.
– Кто вы?
– Давид Якоби, – человек запнулся, – а это моя жена, Рахиль.
– Если вас прислал Абрахам, почему я не получила известия? – спросила Мишель. – И почему вы
