— А вам разве не понятно? Взгляните на мои руки! Они до сих пор дрожат после сюрприза, преподнесенного всем нам этим утром.
— Вы так перепугались?
— Не испугался бы разве что бесчувственный чурбан. Если Эдварда убили, то…
— Вот именно — если! Это еще следует установить, — перебил ее Купер. — Поэтому видимых причин для беспокойства нет.
— Так или иначе, убийца находится в доме, выбраться из которого невозможно. Разве это не повод для тревоги? Не каждый день в доме обнаруживают трупы.
Она снова взяла в руки швабру и стала яростно тереть ею пол, демонстративно повернувшись к собеседнику спиной. Отметив, что от волнения ее иностранный акцент стал значительно заметнее, Купер спросил:
— А почему вы моете именно эту уборную? Лариана выпрямилась, обернулась и ответила, обтерев тыльной стороной ладони вспотевший лоб:
— Если выи полицейский где-то в своей другой жизни, то это еще не дает вам права допрашивать меня как главную подозреваемую. Но раз уж вы возомнили себя следователем, валяйте, задавайте свои вопросы. Я честно на них отвечу.
— И что же, по-вашему, меня в первую очередь может интересовать? — прищурившись, спросил Купер.
— Разумеется, имеется ли у меня алиби! — пожав плечами, сказала горничная.
— Справедливо, — сказал он. — Тогда припомните, чем вы занимались этой ночью.
— Спала, естественно!
Ответ был верен лишь отчасти, она не уточнила, что подразумевает под словом «спала» и с кем именно этим занималась. Однако Купер не стал настаивать на том, чтобы она детализировала свой ответ, поскольку знал, что Лариана предавалась восторгам страсти с рыжим водопроводчиком Патриком почти до самого утра, и задал следующий вопрос:
— Когда вы видели Эдварда в последний раз?
— Когда он орал словно оглашенный на бедняжку Шелли вчера, незадолго до вашего прибытия сюда.
— А почему он орал?
— Почем же мне знать? — Лариана смущенно отвела взгляд, словно бы пожалев, что ляпнула лишнее.
— Чем занималась Шелли?
Горничная пожала плечами.
— Что ж, чудесно, — со вздохом сказал Купер.
— Неужели? — язвительно промолвила Лариана. — А вид у вас такой, словно вы не слишком-то довольны.
— Послушайте, голубушка, в винном погребе найден труп. И поэтому мне нужно узнать как можно больше обо всех происшествиях, предшествовавших смерти вашего управляющего.
Купер с укором взглянул на Лариану.
— А по-моему, у вас проявился профессиональный зуд. И вы ничего не можете с этим поделать, — хмыкнула она.
— Вы правы, — признался с кривой улыбкой Купер.
Дознание и следствие стали неотъемлемой составляющей его жизни. Впрочем, тайны и секреты манили его еще в детстве. Он обожал открывать для себя скрытые стороны вещей. А став взрослым, сознательно избрал своей профессией криминалистику, задавшись благородной целью искоренить на Земле зло.
Но чудес, как известно, не бывает, благие намерения привели его прямиком в ад. И в неравной битве с темными силами Купер не заметил, как потерял душу. В ходе последней операции по задержанию наркоторговцев, разработка разветвленной банды которых потребовала полугодового опасного и кропотливого труда, Купер замешкался и не сумел предотвратить гибель своего коллеги. Не простив себе этой случайности, он оставил службу в полиции.
Однако вновь оказавшись в знакомой ситуации, Купер не смог остаться равнодушным и снова взялся за расследование.
— А где Патрик? — спросил он, изобразив ангельскую улыбку, как ему казалось.
На Лариану его хищный оскал не возымел абсолютно никакого воздействия, она и бровью не повела. Повернувшись к Куперу спиной, горничная принялась споласкивать в раковине щетку.
— Патрик постоянно кому-то нужен, — наконец сказала она. — Очевидно, что-нибудь снова чинит.
— Но сейчас в пансионате всего двое гостей и обслуживающий персонал. Что же могло сломаться? — спросил Купер.
— Откуда мне знать? Может быть, он просто отдыхает в одиночестве, поскольку нелюдим по своей натуре. Компания пятерых людей ему в тягость, долго общаться он не может.
— Шестерых, — поправил ее Купер.
— Простите? — застыв, спросила горничная.
— В пансионате находятся шестеро: вы, Данте, Шелли, Брианна, я и Эдвард.
Лариана ничего на это не ответила, но сжала ручку швабры так, что побелели костяшки пальцев.
— Вы сказали, что управляющий кричал на Шелли. А на вас он повышал голос?
Она продолжала тереть щетку, словно смывала остатки улик.
— Расскажите мне об Эдварде поподробнее, пожалуйста, — не унимался Купер. — Это же в ваших интересах, вы здесь работаете.
— А что я могу сказать о своем начальнике? — пожав плечами, воскликнула горничная. — Мы трудились, как положено по контракту, он никому не подчинялся, кроме владельца пансионата. И перед обслугой не отчитывался.
— Продолжайте!
— Он принимал всех гостей, работал с компьютером, руководил рекламными и деловыми мероприятиями…
— И это все? — Купер сверлил ее взглядом. Лариана выключила воду, отряхнула руки, обернулась и спросила:
— Вы меня в чем-то подозреваете?
— Но ведь вы чего-то недоговариваете!
— Он был вздорным, ужасным старикашкой, которого мы все ненавидели! — упершись кулаками в бока, воскликнула в сердцах горничная. — Вы это хотели услышать?
— Нет! — Купер покачал головой. — Я хочу узнать, кто его убил.
Лариана побледнела, Купер вздохнул и удалился.
Брианну он застал на том же месте, где ее оставил, — на диване напротив разожженного камина. Свернувшись калачиком, она записывала что-то в свой дневник. Куперу достаточно было только взглянуть на нее, как у него возникла мощная эрекция. Такого с ним уже давно не случалось, и это его настораживало.
Его профессиональная деятельность не способствовала продолжительному знакомству с женщинами. Если ему удавалось завязать с кем-то близкие отношения, то длились они, как правило, недолго. Исключением из этого правила стала Энни. Нежная, ласковая и отзывчивая, она возненавидела его работу всеми фибрами души, как своего личного врага. Наученный горьким опытом прежних размолвок, Купер не доверял ей все свои тайны и частенько обманывал ее в силу служебной необходимости. В конце концов, она ушла от него. Боль разлуки до недавнего времени давала о себе знать, он охладел к женщинам и даже стал опасаться, что ему грозит импотенция.
Но теперь, глядя на Брианну, Купер наполнялся уверенностью в своих возможностях и даже подумывал, почему бы ему не закрутить с ней роман. Брианна почувствовала его присутствие в комнате, подняла голову и вперила в него настороженный взгляд.
— А вот и я! — сказал он.
— С благополучным возвращением, — сказала она, прижимая к груди дневник. — Ты не слышал ничего подозрительного секунду-другую назад?
