— Мне нечего вам сказать! Возвращайтесь и скажите им все, что вам будет угодно. Я совершила глупость, но насколько мне известно, нет никакого закона против глупости. Окружной прокурор считает, что кто-то подкупил меня. — Она презрительно махнула рукой. — Если бы у меня были деньги, разве бы я жила в подобном месте?
Ее голос сорвался:
— Я… Мне нет дела до вас! Все, что я хочу, это остаться одной. А сейчас, уходите!
Она повернулась и метнулась в ванную, захлопнув за собой дверь. Она стояла над раковиной, судорожно дыша и вытирая слезы. Она понимала, что вела себя глупо. И это уже дважды, подумала она с отчаянием. Ей нужно было обойтись с ним по-другому. Нужно было попытаться объясниться, вместо того, чтобы набрасываться на него. Возможно, тогда бы и ее не тронули… Впрочем, она пытается выдать желаемое за действительное. Этот визит — лишь первый шаг. Затем она получит официальное уведомление, и машина завертится. Дело будет рассмотрено комиссией из трех адвокатов, которая даст рекомендацию дисциплинарному совету, а тот — совету губернатора. Неизбежное решение — дисквалификация… Ей будет запрещена юридическая практика в штате Нью-Йорк. Но в этом есть и одна светлая полосочка, с горечью подумала она, я смогу попасть в книгу рекордов Гиннеса за самую короткую в истории адвокатскую карьеру. Она снова легла в воду, позволив теплой воде ласкать тело, снимая напряжение. Она была слишком усталой, чтобы дальше думать о том, что с ней случилось. Она закрыла глаза и задремала. Остывшая вода заставила ее очнуться. Она не имела ни малейшего понятия, сколько пролежала так. Через силу она вылезла из ванны и вытерлась насухо полотенцем. Ей уже не хотелось есть. Сцена с Адамом Уорнером лишила ее аппетита. Она причесала волосы и намазала лицо кремом, решив, что ляжет спать без ужина. Утром она договорится о поездке в Сиэтл. Она открыла дверь из ванной и вошла в комнату.
Адам Уорнер сидел на стуле и листал журнал. Он смотрел, как обнаженная Дженифер входит в комнату.
— Простите, — сказал он, — я…
Испуганно вскрикнув, она влетела в ванную и натянула на себя халат. Вне себя от гнева, она снова вошла в комнату.
— Инквизиция закончена. Я просила вас уйти.
Он отложил журнал и спокойно сказал:
— Мисс Паркер, не могли бы мы поговорить спокойно?
— Мне нечего больше сказать вам и вашей проклятой комиссии. Мне надоело подобное отношение со мной. Я не преступница!
— Разве я вам такое говорил? — тихо спросил он.
— А разве не поэтому вы здесь?
— Я сказал вам, зачем я пришел. Мне поручили расследовать и дать заключение за или против вашей дисквалификации. Я хотел бы услышать вашу версию.
— Понятно. И чем я могу вас подкупить?
Лицо Адама напряглось.
— Простите, мисс Паркер…
Он поднялся и направился к двери.
— Подождите!
Он обернулся.
— Простите меня, — сказала она, — мне все кажутся врагами… Извините…
— Хорошо.
Она вдруг осознала, что на ней неуклюжий халат. — Если вы хотите задать мне несколько вопросов, то я сейчас переоденусь, и мы сможем поговорить.
— Подходит. Вы уже ужинали?
— Я… — она замялась.
— Я знаю маленький французский ресторан, он прекрасно подходит для обряда инквизиции.
Это было очаровательное кафе на 56-й улице в Ист-Сайде.
— Это место известно немногим, — сказал Адам, усаживаясь за стол. — Он принадлежит молодой французской чете. Кухня у них прекрасная.
Ей пришлось принять его слова на веру. Она не чувствовала вкуса. Она была так взволнована, что не могла проглотить ни кусочка. Она пыталась расслабиться, но у нее ничего не получалось. Как бы умело он не притворялся, но человек, сидевший напротив нее, был ее врагом. Он был весьма обаятелен, вынуждена была признать она, а также интересен и привлекателен, и при других обстоятельствах она, возможно, наслаждалась бы подобным вечером. Но это — при других… Ее будущее было всецело в его руках. В ближайший час или два решится, в каком направлении пойдет ее дальнейшая жизнь.
Он делал все возможное, чтобы подбодрить ее. Он недавно вернулся из поездки в Японию, где встречался с видным правительственным чиновником. В его честь был дан специальный банкет.
— Вы когда-нибудь ели муравьев в шоколаде? — спросил он.
— Нет.
Он улыбнулся.
— Это лучше, чем кузнечики в шоколаде.
Они поговорили о том, как он охотился в прошлом году на Аляске, где на него напал медведь. Он говорил обо всем, кроме того, зачем они пришли сюда.
Она была готова к тому, что он начнет расспрашивать ее, но когда он приступил к делу, все тело ее напряглось.
— Я собираюсь задать вам несколько вопросов… Только я хотел бы, чтобы вы чувствовали себя свободно.
Она кивнула, не будучи уверенной, что сможет говорить.
— Расскажите подробно, что произошло в зале суда в тот день. Все, что вы помните. Все, что вы чувствовали. Не торопитесь.
Дженифер собралась бросить ему вызов, предложив ему делать то, что ему будет угодно… Но сидя напротив него и слушая его мягкий голос, она чувствовала, как враждебность ее постепенно исчезает. недавние события ярко запечатлелись в ее памяти. Любая мысль об этом причиняла боль. Целый месяц она безуспешно пыталась все забыть. И вот теперь он хочет, чтобы она пережила это вновь… Судорожно вздохнув, она сказала:
— Хорошо.
Запинаясь, она начала рассказ о событиях в судебном зале, говоря все быстрее по мере того, как они оживали в ее душе. Адам слушал ее, не прерывая и не отводя от нее изучающего взгляда.
Когда она закончила, он спросил:
— Человек, который передал вам конверт, был ли в конторе прокурора утром, когда вы принимали присягу?
— Я думала об этом… Честно говоря, не помню. Там было столько людей, и все они были мне незнакомы.
— Видели вы его раньше?
Она беспомощно покачала головой.
— Не могу вспомнить. Думаю, что нет.
— Вы говорите, что видели, как он говорил с окружным прокурором прежде, чем подойти к вам с конвертом. Вы видели, как он передал ему конверт?
— Я… Нет…
— Вы действительно видели, что он говорил с окружным прокурором, или он находился в группе людей около него?
Она закрыла на секунду глаза, стараясь оживить в памяти это мгновение.
— Простите, но я так волнуюсь… Я не могу вспомнить.
— Вы не догадываетесь, откуда он узнал ваше имя?
— Нет.