Глава 21
Они встречались за ленчем почти каждый день, и раза два в неделю он проводил ночь в ее квартире. Им приходилось быть еще более осторожными, чем когда-либо, так как выборная компания разгоралась и его имя приобретало национальную известность. Он выступал на собраниях и приемах, и его мнение по наиболее важным государственным вопросам все чаще и чаще цитировалось в прессе.
Адам и Стюарт Нидхэм пили свой традиционный утренний чай.
— Видел тебя сегодня в программе «Сегодня», — сказал Нидхэм. — Хорошая работа, Адам! Ты справился с каждым пунктом. Я понимаю, почему они снова пригласили тебя.
— Стюарт, я ненавижу подобные представления! Я чувствую себя ничтожным актером, играющим на сцене.
Стюарт спокойно кивнул.
— Это именно то, что представляют из себя политики, Адам: актеры, играющие ту роль, которую желает публика. Если бы политики действовали сами по себе, не обращая внимания на публику, наша страна превратилась в проклятую монархию.
— Мне не нравится, что выборы в государственные учреждения превращаются в состязания личностей.
Стюарт Нидхэм улыбнулся.
— Скажи спасибо, что ты — личность, мой мальчик, твой рейтинг растет с каждой неделей.
Он налил еще чая.
— Поверь мне, это только начало. Сейчас — сенат, потом — цель номер один… Ничто не остановит тебя.
Он сделал глоток.
— Если ты, конечно, не сделаешь какую-нибудь глупость…
Адам посмотрел на него.
— Что вы имеете в виду?
Нидхэм не спеша вытер губы салфеткой.
— Твой соперник — бандит с большой дороги. Бьюсь об заклад, что он сейчас изучает твою жизнь под микроскопом. Я надеюсь, ему ничего не удастся найти?
— Да, — губы Адама шевельнулись совершенно автоматически.
— Отлично! Как Мэри Бич?
Адам и Дженифер провели уикэнд на вилле в Вермонте, которую они арендовали у одного из друзей Адама. В освежающем чистом воздухе чувствовалось приближение зимы. Это был прекрасный уикэнд, комфортабельный и расслабляющий, с длительными прогулками днем, играми и легкой беседой у мерцающего камина.
Они внимательно изучали воскресные газеты. Адам был впереди в каждом опросе избирателей. Им нравился его стиль, его честность, его ум и откровенность. Его сравнивали с Джоном Кеннеди.
Адам, сидя в кресле перед камином, наблюдал, как отсветы пламени играют на ее лице.
— Как тебе нравится быть женой президента?
— Прости, но я уже люблю сенатора.
— Ты будешь разочарована, если я не выиграю, Дженифер?
— Да. Я хочу того же, что хочешь ты, дорогой.
— Моя победа означает переезд в Вашингтон.
— Когда мы вместе, больше ничто не имеет значения.
— А как же твоя адвокатская практика?
Она улыбнулась.
— Я слышала, что и в Вашингтоне есть адвокаты.
— А если я захочу, чтобы ты не работала?
— Я не буду работать.
— Но я не захочу этого — уж больно ты хороша в этом деле.
— Больше всего я хочу быть с тобой, Адам. Я так люблю тебя!
Он погладил ее волосы.
— Я тоже люблю тебя. Очень…
Они пошли в спальню обнявшись и заснули поздно.
В воскресенье поздно вечером они вернулись в Нью-Йорк. Дженифер пересела в свою машину, которую оставила на стоянке. Адам вернулся в свой дом, а Дженифер поехала к себе.
Ее дни были заполнены до предела. Если она думала, что была очень занята раньше, то теперь она работала просто неистово. Она представляла в суде транснациональные корпорации, которые слегка обошли закон, сенаторов с их политическими затруднениями, попавших в беду кинозвезд. К ней обращались за помощью президенты банков и грабители банков, политики и руководители профсоюзов. Деньги текли со всех сторон, но не это было главным для нее. Она выплачивала большие премии своим сотрудникам и делала им щедрые подарки.
Она была принята в Американскую коллегию судебных адвокатов, что удивило даже Кена Бейли.
— О, боже, — сказал он, — ты знаешь, что туда допущен только один процент адвокатов всей страны?
— Я — их женщина, я — их талисман, — рассмеялась она.
Когда Дженифер представляла интересы подсудимого в Манхэттена, она знала определенно, что обвинение будет представлять Роберт ди Сильва лично или же он будет неофициально руководить им. Его ненависть к Дженифер росла с каждой одержанной ею победой.
Во время одного из процессов, который она вела против окружного прокурора, ди Сильва представил в качестве свидетелей двенадцать видных экспертов. Дженифер эксперты не понадобились. Она сказала присяжным:
— Если нам нужно построить космический корабль или рассчитать расстояние до звезды, мы приглашаем специалистов. Но когда нужно сделать что-то важное земное, мы собираем для этого двенадцать обыкновенных людей. И насколько я помню, основатель христианской религии поступал точно так же.
Она выиграла дело.
Одним из эффективных приемов, изобретенных ею, было обращение к присяжным со следующими словами:
— Я знаю, что слово «закон» и «судебный зал» звучат для вас пугающе, и далеки от вашей повседневной жизни. Но вы должны постараться не думать об этом и понять, что мы здесь имеем дело со справедливостью и несправедливостью, проявленной в отношении человеческих существ, подобных нам. Давайте представим, что мы сидим в моей гостиной и беседуем о том, что случилось с этим несчастным обвиняемым, с этим близким нам человеческим существом.
И под действием этих слов присяжные мысленно переносились в гостиную Дженифер.
Этот прием прекрасно срабатывал в ее пользу, но однажды, когда она защищала клиента против окружного прокурора ди Сильва, он встал и обратился к присяжным:
— Я хочу, чтобы вы забыли, что вы находитесь в суде. Представьте, что вы сидите в моей гостиной, и мы болтаем о тех ужасных поступках, которые совершил обвиняемый…
Кен Бейли прошептал Дженифер:
— Слышишь, что делает этот ублюдок? Он крадет твои мысли!
— Не беспокойся об этом, — холодно сказала она.
В свою очередь она обратилась к присяжным:
