заглядывал туда в поисках мороженого или еще чего-нибудь вкусного.
Перелистывая книгу, она чувствовала возле щеки легкое дыхание, а если это были сказки Андерсена или братьев Гримм, Карелии вдруг начинала читать вслух.
— Ты самый желанный мальчик на свете, — временами говорила Карелии, глядя на свой большой живот.
До рождения ребенка оставалось еще два месяца. Мотаться по двум работам стало уже тяжело. Между тем деньги незаметно утекали.
Когда Трина предложила ей перейти в “Тесном мирке” на полную ставку, Карелии поняла, кто ее настоящий друг. Она сообщила Ласло, что увольняется. Он грустно пошутил:
— Впадаешь в детство? Меняешь книжки на куколок?
Но он, конечно, ей сочувствовал.
Каролин устроила прощальную вечеринку в магазине. Коллеги постарались, чтобы с ее стороны расходы были минимальными. Питер притащил ящик пива, а Джина пиццу. Ласло испек свой фирменный штрудель. Ей даже преподнесли прощальный подарок — зонтик и альбом рисунков Гойи. Раскрыв его, она притворно ужаснулась и сказала, что спрячет его от своего малыша подальше лет эдак на пятнадцать. Вот тогда он, разумеется, их оценит.
Даже при полной ставке в магазине денег все равно катастрофически не хватало. Каролин не знала, что ей делать. Конечно, можно было попросить взаймы у отца, но она все откладывала. И вдруг опять на помощь, как палочка-выручалочка, пришел Ласло. Он позвонил ей однажды вечером:
— Есть шанс подработать. Мой давний друг занялся издательским делом. Труды по истории архитектуры и тому подобное. Ему нужны помощники. Кто-то, кто мог бы просматривать книги, отбирать иллюстрации, делать выписки.
— То есть редактор? — уточнила Каролин.
— Вроде того. Я рассказал ему о тебе, предупредил, что ты ждешь ребенка. И еще сказал, что ты стоишь дорого, но работа как раз по тебе.
— Да благословит тебя бог, Ласло!
Каролин была в восторге. Пожелтевшие страницы старинных книг, изящные гравюры и чертежи! Что может быть лучше?
Осталось всего две недели до назначенного доктором срока. Карелии несла покупки из магазина, и вдруг земля под ее ногами пошатнулась. Трещины змеями поползли по асфальту. Каролин лежала посреди дороги, вокруг нее уже начали собираться прохожие, говорили что-то о землетрясении. Но Каролин понимала одно — случилось что-то ужасное. Кровь лилась по ее ногам.
— Все будет в порядке, все обойдется. — Трина гладила ее руку.
Каролин не верила ей. А врачи, тихо переговариваясь между собой, упоминали о каком-то осложнении… об экстремальной ситуации. Она слышала их и с трудом сдерживала слезы. Какие там осложнения? Все и так ясно. Ее надеждам конец. И эта боль. Каролин не представляла, как можно выносить эту боль.
Придя в себя, она снова увидела сидящую у кровати Трину.
— Что с ребенком? — Губы еще не слушались ее.
Трина крепко сжала ее руку и улыбнулась.
Спящий сын тихо посапывал на руках Каролин. Это был тот самый мальчик, нежное видение, уже давно живущее в ее новом доме. Каждая черточка на его лице, каждая ямочка были до щемящей боли знакомы ей, словно они уже прожили когда-то вместе целую жизнь. “Александр”, — прошептала она его имя.
Проснувшись, она обнаружила у себя гостя. Отец, наверное, уже давно находился в ее комнате, потихоньку войдя в незапертую дверь.
Каролин стало неловко, что она задремала и оставила без присмотра ребенка.
Бартон улыбнулся, увидев, что она проснулась.
— Все в порядке. Ты должна поспать. Я уже как следует рассмотрел своего внука. Он молодец. Поздравляю.
Он поднял с полу несколько объемистых пакетов.
— Это тебе от Мэг и от меня. Хочешь посмотреть?
— Хочу. — В ней проснулся азарт, как у любой женщины при виде подарков.
Они совместно начали вскрывать пакеты. Слоненок Стив, шелковое одеяльце, огромный конструктор “Лего”.
— Как ты назвала его?
— Александр.
Бартон пошевелил губами, будто пробуя имя на вкус.
— Александр. Что ж, хорошо. Хорошее имя.
— Если ты не против, я хочу дать ему еще одно. Бартон.
Он нежно погладил ее по руке.
— Спасибо, милая, но не стоит. Лучше придумать что-нибудь новенькое.
Зоэ долго не подходила к телефону.
— Алло! — у нее был сонный голос.
— Зоэ? — Каролин сначала ее даже не узнала и поэтому произнесла с осторожностью: — Я думаю, тебе приятно будет услышать…
— Что?
— Ты теперь бабушка.
Зоэ так завопила, что Каролин пришлось отодвинуть трубку от уха.
Александру исполнилось три недели, когда Каролин принесла показать его Бартону и Мэг. Она волновалась, но Мэг вела себя приветливо. Она сидела на диване и протянула руки, желая принять в них малыша. Минутку Каролин колебалась. Ей вдруг представилось, как Мэг схватит младенца, выскочит на балкон и сбросит его с восемнадцатого этажа. “Ты убила моего сына, — объяснит она свой поступок. — А я убила твоего”.
Риск был велик, но Мэг выглядела такой умиротворенной…
Она внимательно изучила личико малыша.
— Вылитый Бартон, — сказала она и этим ограничилась, отдавая драгоценный сверток в дрожащие руки Каролин.
Зоэ приехала, когда Александру было уже два месяца.
Каролин встретила ее в аэропорту. Малыш тихонько посапывал в своем рюкзачке.
Зоэ изменилась, стала маленькой и хрупкой, это было неожиданно для Каролин.
— Вот вы где! — закричала Зоэ, прорываясь сквозь толпу пассажиров. Все сразу встало на свои места. Это уже была прежняя Зоэ. — Вот для чего я сюда летела! Посмотрите на эту образцовую мамочку и на моего внучка!
Раздались слова одобрения и приветствия.
Александр проснулся и заплакал.
— Какой милый у него голосок! — Зоэ чмокнула внука в щечку. — Не сердись на меня, детка, но я всем в самолете рассказала, что у меня родился внук.
Она пристально посмотрела на Александра, представляясь ему, как будто малыш мог ее понять.
— Я твоя бабушка, молодой человек. И я собираюсь оказывать на тебя дурное влияние. То есть портить тебя, потакать всем твоим капризам и исполнять все твои желания. Захочешь луну с неба — получишь, серебряные коньки — пожалуйста.
Она с торжеством оглядела своих попутчиков.
— Я же вам говорила, что внук похож на меня — просто моя копия. И что же? Разве я ошибалась?
Зоэ забронировала себе свой обычный номер в “Уолдорф-Астория”. Каролин была разочарована.
— Я надеялась, что ты остановишься у меня.
— И где я буду спать, дорогая? В ванной? Нет уж, спасибо. Лучше уж вы с Александром переселяйтесь ко мне в “Асторию”.
