— Да, но…
— К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть?
— Нет, сэр. Извините, если я…
— Надеюсь, такое больше не повторится.
Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри.
— Я пытался предупредить вас.
— Мистер Слейд…
— К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно. Кстати, в 1661 году помощники испанского посла в Лондоне напали на карету французского посла, убили кучера и закололи лошадей, чтобы карета с испанским послом пришла первой. Я бы посоветовал вам направить свои извинения.
Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду.
Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей популярности в прессе. Даже в «Правде» появилась фотография Мэри с детьми.
В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он как раз должен был начать свой рабочий день. Он снял трубку.
— Как поживает мой любимый посол?
— Все отлично. А как у вас, Стэн?
— Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов в сутки, то жаловаться не на что. Но мне это нравится. А как у вас дела? Есть проблемы?
— Не совсем проблемы. Просто мне стало интересно узнать кое о чем. — Она не знала как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. — Я полагаю, вы видели мою фотографию в «Правде»?
— Это просто замечательно! — воскликнул Стэнтон Роджерс. — Наконец-то русские вас заметили.
— Стэн, разве все послы пользуются такой популярностью, как я?
— Честно говоря, нет. Но босс решил продвигать вас вперед всеми силами. Вы наша витрина. Президент Эллисон действительно хочет, чтобы вы показали им, какие на самом деле американцы. Мы будем и дальше рекламировать вас. Мы хотим, чтобы весь мир хорошенько рассмотрел вас. Через вас они формируют свое мнение о Соединенных Штатах.
— Я… я так польщена.
— Продолжайте работать в том же духе.
Они поговорили еще пару минут и попрощались.
«Значит, за всей этой кампанией в прессе стоит сам президент», — подумала Мэри. — «Неудивительно тогда, что появляется столько статей про меня и детей».
Тюрьма «Иван Стелиан» выглядела внутри еще более устрошающе, чем снаружи. Стены узких коридоров были выкрашены в серый цвет. На обоих этажах камеры были полностью забиты заключенными. Вооруженные автоматами охранники следили за порядком. От тяжелого запаха у Мэри закружилась голова.
Охранник провел Мэри в маленькую комнату для свиданий.
— Она здесь. У нее есть десять минут.
— Спасибо. — Мэри вошла в комнату, и дверь за ней закрылась.
Ханна Мэрфи сидела за маленьким обшарпанным столом. Она была в тюремной одежде, руки скованы наручниками. Эдди Мальц сказал, что ей девятнадцать лет. Она выглядела лет на десять старше. Бледное лицо, впалые щеки, красные от слез глаза. Волосы были нерасчесаны.
— Здравствуй, — сказала Мэри, — я американский посол.
Ханна Мэрфи посмотрела на нее и зарыдала.
Мэри обняла девушку.
— Не плачь. Все будет хорошо.
— Н-не будет, — простонала девушка. — Меня будут судить на следующей неделе. Я умру здесь! Я не выдержу пять лет в этой тюрьме.
— Не плачь. Лучше расскажи, как все это произошло.
Глубоко вздохнув, Ханна Мэрфи принялась рассказывать.
Я познакомилась с одним мужчиной — с румыном. Мне было одиноко. Он был так ласков со мной, и мы… мы занимались с ним любовью. Мне подруга дала две сигареты с марихуаной. Я выкурила одну вместе с ним. Мы снова занимались любовью, а потом я заснула. А когда проснулась, его рядом не было, а в комнате было полно полиции. Я была голая. Они смотрели, как я одеваюсь, а потом привезли меня сюда. — Она беспомощно покачала головой. — Мне сказали, что меня посадят на пять лет.
— Не посадят, если я помогу тебе.
Мэри вспомнила, что сказал ей Лукас Дженклоу, когда она собралась ехать в тюрьму. «Вы ничем не сможете помочь ей, госпожа посол. Мы исчерпали все средства. Пять лет для иностранца — это стандартный приговор. Если бы она была румынкой, то ей грозило бы пожизненное заключение».
Мэри посмотрела на Ханну Мэрфи и сказала:
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
Мэри ознакомилась с официальным полицейским рапортом. Он был подписан главой секуритате полковником Аурелом Истрасе. Коротко и ясно описывалась суть дела. Вина девушки была очевидной. «Надо что-то придумать», — решила Мэри. Она постаралась вспомнить, что было написано про Истрасе в секретном досье, которое давал ей Джеймс Стикли. Что же там было про Истрасе? Что-то о… Мэри внезапно вспомнила.
Мэри договорилась, что он придет в посольство на следующий день.
— Вы только потеряете время, — предупредил ее Майк Слейд. — Истрасе — это гора. Вам не удастся сдвинуть его.
Истрасе был невысокого роста, со шрамами на смуглом лице и блестящей лысиной. Когда-то давно ему сломали нос, и он неправильно сросся. Истрасе было интересно, зачем он понадобился американскому послу.
— Вы хотели встретиться со мной, госпожа посол?
— Да. Спасибо, что пришли. Я хотела бы поговорить с вами о Ханне Мэрфи.
— А, торговка наркотиками! У нас в Румынии строгие законы. Таких людей мы сажаем в тюрьму.
— Прекрасно, — сказала Мэри. — Я рада это слышать. Было бы хорошо, если бы и в Штатах ужесточили закон в отношении продавцов наркотиков. Истрасе изумленно посмотрел на нее.
— Значит, вы согласны со мной?
— Абсолютно. Все, кто торгует наркотиками, должны сидеть в тюрьме. Но Ханна Мэрфи не продавала наркотики. Она предложила покурить своему любовнику.
— Это то же самое. Если…
— Не совсем, полковник. Ее любовник — лейтенант секретной полиции. Он тоже курил марихуану. Его наказали?
— Зачем? Он просто собирал доказательства преступления.
— У лейтенанта жена и трое детей?
— Да, — нахмурился Истрасе. — Эта американка заманила его в постель. — Полковник, но ведь Ханна Мэрфи всего-навсего девятнадцатилетняя студентка. А вашему лейтенанту — сорок пять лет. Так кто кого заманил?
— Возраст не имеет значения, — упрямо сказал Истрасе.
— А жена лейтенанта знает о его приключении?
— Зачем она должна об этом знать?
— Потому что, по моему мнению, девушку заманили в ловушку. Я хочу предать это дело гласности.
