Уоллису. Он поставит этот вопрос перед комиссией по этике, они соберут консилиум, оценят состояние больного и примут решение. А потом, если родные согласны…
— Пейдж, это же моя жизнь. Позвольте мне самому распорядиться ею.
Она посмотрела на беспомощную фигуру, скорчившуюся от боли.
— Умоляю вас…
Пейдж взяла его за руку, долго сидела так молча, потом вымолвила:
— Хорошо, Джон. Я сделаю это. Он выдавил из себя подобие улыбки.
— Я знал, что могу рассчитывать на вас. Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Закройте глаза и спите.
— Спокойной ночи, Пейдж.
— Спокойной ночи, Джон.
Джон Кронин вздохнул и закрыл глаза, на лице его появилась блаженная улыбка.
Пейдж сидела рядом, наблюдая за ним, размышляя о том, что ей делать. Она вспомнила, как ужаснули ее слова доктора Рэднора во время первого же обхода:
«Она уже шесть недель в коме. Признаки жизни все слабее. Тут мы больше ничего не можем сделать. После обеда отключим систему жизнеобеспечения». А разве не правильно было избавить человеческое существо от страданий?
Медленно, двигаясь, словно под водой, Пейдж встала и подошла к шкафчику в углу, где хранилась бутылочка с инсулином для экстренной помощи. Она вытащила бутылочку и некоторое время смотрела на нее, затем открыла пробку, наполнила шприц и вернулась к кровати Джона Кронина. У нее еще было время передумать. «Я лежу здесь, словно пойманное в ловушку животное… Это не жизнь…, а медленное угасание. Ради Бога, помогите мне!»
Пейдж наклонилась и ввела инсулин в трубку капельницы, игла которой уходила в вену Кронина.
— Спите спокойно, — прошептала она, не замечая, что всхлипывает.
Пейдж вернулась домой и больше уже не спала, размышляя о том, что сделала.
В шесть часов утра позвонил из больницы один из ординаторов.
— Мне очень жаль, но должен сообщить вам плохую новость, доктор Тэйлор. Рано утром ваш пациент Джон Кронин умер в результате остановки сердца.
Дежурил в это утро доктор Артур Кейн.
Глава 31
В своей жизни Кен Мэллори всего однажды слушал оперу, да и то уснул во время представления. И вот теперь, во второй раз, он слушал «Риголетто» в оперном театре Сан-Франциско, наслаждаясь каждым мгновением. Кен сидел в ложе вместе с Лореной Харрисон и ее отцом. В антракте, когда они вышли в фойе, Алекс Харрисон представил Мэллори своим друзьям:
— Это мой будущий зять, блестящий врач, Кен Мэллори.
Одно уже только звание зятя Алекса Харрисона превращало его в блестящего врача.
После окончания спектакля Харрисоны и Мэллори поехали ужинать в шикарный ресторан отеля «Фэрмонт». Мэллори понравилось, с каким особым почтением встретил Алекса Харрисона метрдотель и проводил их в отдельную кабинку. «Отныне мне будут доступны подобные места, — подумал он, — и все узнают, кто я такой».
Они сделали заказ, и Лорена обратилась к Кену:
— Дорогой, я думаю, нам нужно устроить прием, на котором мы объявим о нашей помолвке.
— Прекрасная идея! — поддержал ее отец. — Устроим грандиозный прием. Что скажешь, Кен?
Мэллори насторожился, ведь об этом приеме наверняка появятся сообщения в прессе. «Сначала мне надо все уладить с Кэт. Небольшой суммы будет достаточно». Теперь уже Кен проклинал себя за то глупое пари. Из-за каких-то жалких десяти тысяч долларов под угрозой оказывалось его блестящее будущее. Мэллори мог представить себе, что произойдет, если он попытается объяснить Харрисонам свои отношения с Кэт.
«Между прочим, я забыл сказать, что уже обручен с врачом из нашей больницы. Она негритянка…»
Или: «Хотите услышать кое-что забавное? Я поспорил с докторами на десять тысяч долларов, что пересплю с одной черной врачихой…»
Или: «У меня уже намечалась свадьба…»
«Нет, — подумал Кен, — надо найти способ откупиться от Кэт».
Отец и дочь выжидательно смотрели на него.
Он улыбнулся.
— На мой взгляд, этот прием — великолепная идея.
— Отлично! — радостно воскликнула Лорена. — Я начну подготовку. Вы, мужчины, понятия не имеете, как сложно устроить хороший прием.
Алекс Харрисон повернулся к Мэллори.
— Кен, я уже начал улаживать твои дела.
— Мои дела, сэр?
— Гарри Гитлин, главный врач больницы «Норт Шор», мой старый партнер по гольфу. Я поговорил с ним о тебе, и он считает, что не возникнет никаких проблем с твоим переходом к нему. Ты же знаешь, это очень престижная больница. И одновременно с этим я помогу тебе открыть собственную практику.
Мэллори слушал, переполненный чувством эйфории.
— Это просто чудесно.
— Естественно, понадобится несколько лет, чтобы твоя практика начала по-настоящему процветать, но, думаю, в первые год-два ты сможешь зарабатывать двести-триста тысяч в год.
«Двести или триста тысяч! Боже мой! — промелькнуло в голове Мэллори. — А в его устах это звучит как ничтожная сумма».
— Это…, это будет очень хорошо, сэр. Алекс Харрисон улыбнулся.
— Кен, поскольку я твой будущий тесть, то давай оставим это «сэр». Зови меня Алекс.
— Хорошо, Алекс.
— А ты знаешь, я ни разу не выходила замуж в июне, — вмешалась в их разговор Лорена. — Июнь тебя устроит, дорогой?
Мэллори вспомнил слова Кэт: «Тебе не кажется, что нам, надо назначить дату свадьбы? Что ты думаешь насчет июня?»
Он взял в свои ладони руку Лорены.
— Прекрасно. — «Значит, у меня будет достаточно времени, чтобы избавиться от Кэт, — решил Мэллори и улыбнулся про себя. — Я предложу ей часть денег, которые выиграл, затащив ее в постель».
— У нас есть яхта на юге Франции, — продолжил Алекс Харрисон. — Может быть, вам захочется провести медовый месяц на Французской Ривьере? Вы сможете полететь туда на нашем «Гольфстриме».
Яхта. Французская Ривьера. Похоже, мечты становились реальностью. Мэллори посмотрел на Лорену.
— Мне все равно, где проводить медовый месяц, лишь бы вместе с Лореной. Алекс Харрисон кивнул.
— Отлично. Похоже, мы все решили. — Он улыбнулся дочери. — Я буду скучать без тебя, детка.
— Но ты же не теряешь меня, папа. А кроме того, приобретаешь врача! Алекс снова кивнул.
— И чертовски хорошего. Я никогда не смогу как следует отблагодарить тебя, Кен, за то, что ты спас мне жизнь.
Лорена погладила Мэллори по руке.
— Я отблагодарю его за тебя.
