– Из зала я любовался вашей игрой, фрейлейн Паж, – сказал ей полковник Мюллер. – С каждым разом она становится все совершеннее.
Его вкрадчивый высокий голос заставил ее отчетливо вспомнить свой страшный сон.
– Благодарю вас, полковник. Простите, мне нужно переодеться.
Ноэль направилась в свою артистическую уборную. Мюллер засеменил за ней.
– Я пойду с вами, – заявил полковник.
Она вошла в уборную. Лысый альбинос не отставал ни на шаг. Он удобно устроился в кресле. Какое-то мгновение Ноэль колебалась, а потом принялась раздеваться прямо при нем. Мюллер бесстрастно наблюдал за ней. Она слышала, что он гомосексуалист, и это обстоятельство лишало ее грозного оружия – сексуального воздействия.
– Воробушек мне кое-что начирикал сегодня, – сказал полковник Мюллер. – Он попытается убежать сегодня вечером.
У Ноэль на секунду остановилось сердце, но она и виду не подала. Она стала снимать грим, чтобы выиграть время. Потом спросила:
– Кто собирается убежать сегодня вечером?
– Ваш друг Исраэль Кац.
Ноэль резко повернулась к нему и только тут сообразила, что сняла лифчик.
– Я не знаю никакого...
Она заметила, как победно засверкали его розовые глазки, и не попалась в ловушку.
– Постойте, – спросила она с притворным безразличием, – вы говорите о молодом враче, жившем при больнице?
– Ага, значит, вы все-таки помните его!
– Смутно. Он когда-то лечил меня от воспаления легких.
– И после самопроизвольного аборта.
Полковник Мюллер произнес эти слова характерным для него вкрадчивым высоким голосом. Ноэль вновь охватил страх. Раз гестаповцы копают так глубоко... Какая она дура, что влезла в это дело. Однако даже рассуждая таким образом, Ноэль понимала, что уже поздно идти на попятную. Машина пущена, и через несколько часов Исраэля Каца ждет либо свобода... либо смерть. А что будет с ней?
Полковник Мюллер продолжал:
– Вы утверждаете, что в последний раз видели Каца в кафе несколько недель назад.
Ноэль отрицательно покачала головой:
– Я никогда не говорила этого, полковник.
Полковник Мюллер посмотрел ей в глаза долгим взглядом, а затем нагло уставился на ее обнаженную грудь, живот и прозрачные трусики. Потом снова заглянул ей в глаза и вздохнул.
– Люблю красивое, – вкрадчиво начал он. – А если вдруг придется уничтожить эту красоту? И все из-за человека, который для вас ничего не значит. Как ваш друг собирается убежать, фрейлейн?
Было что-то жуткое в спокойствии его голоса. Ноэль внутренне содрогнулась. Она превратилась в Аннет, невинную и беспомощную героиню пьесы, которую играла на сцене.
– Я действительно не понимаю, полковник, о чем идет речь. Я бы хотела вам помочь, но не знаю как.
Полковник Мюллер долго гипнотизировал Ноэль своими воспаленными глазками, а затем вдруг резко встал.
– Я научу вас, как это сделать, фрейлейн, – вкрадчиво пообещал он. – И сам получу от этого большое удовольствие.
Он повернулся к двери и напоследок сказал:
– Кстати, я посоветовал генералу Шайдеру отложить эту поездку с вами.
Ноэль почувствовала, что теряет самообладание. Теперь уже нельзя предупредить Исраэля Каца.
– Полковники всегда вмешиваются в личную жизнь генералов?
– В данном случае нет, – с сожалением заметил полковник Мюллер. – Генерал Шайдер не собирается отказываться от своего рандеву.
Мюллер резко повернулся и вышел.
Ноэль проводила его взглядом. У нее бешено билось сердце. Она посмотрела на золотые часы, стоявшие на трюмо, и стала быстро одеваться.
Без четверти двенадцать Ноэль позвонил консьерж и сообщил, что генерал Шайдер уже едет к ее дому. Голос у консьержа дрожал от волнения.
– Машину ведет его шофер? – спросила Ноэль.
– Нет, мадемуазель, – четко ответил консьерж. – Он в машине вместе с генералом.
– Благодарю вас.
Ноэль повесила трубку и поспешила в спальню, чтобы еще раз проверить багаж. Ошибки быть не должно. Раздался звонок в дверь, и Ноэль направилась в гостиную, чтобы впустить гостя.
В коридоре стоял генерал Шайдер, а у него за спиной она увидела его шофера, молодого капитана. Генерал Шайдер не надел военную форму. В безукоризненном темно-сером костюме, тонкой голубой сорочке и черном галстуке он выглядел очень элегантно.
– Добрый вечер, – официально поздоровался он.
Генерал вошел внутрь, а затем кивком подал знак шоферу.
– Мои вещи в спальне, – сказала Ноэль, – вон там.
– Благодарю вас, фрейлейн.
Капитан скрылся в спальне. Генерал Шайдер подошел к Ноэль и взял ее за руки.
– Знаете, что весь день не давало мне покоя? – спросил он. – Мысль о том, что не застану вас, что вы передумаете. Каждый раз, когда звонил телефон, я боялся брать трубку.
– Я всегда держу свои обещания, – успокоила его Ноэль.
Она наблюдала за капитаном, который вынес из спальни ее большую коробку с гримом и сумку с одеждой.
– Есть еще что-нибудь? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила Ноэль. – Это все.
Капитан взял вещи и вышел из квартиры.
– Вы готовы? – спросил генерал Шайдер.
– Давайте-ка выпьем на дорожку, – быстро предложила Ноэль.
Она поспешила к бару, где в ведерке со льдом стояло шампанское.
– Позвольте мне. – Генерал откупорил бутылку. – За что мы пьем? – спросил он.
– За Этрата.
Генерал многозначительно посмотрел на нее и сказал:
– За Этрата.
Они чокнулись и выпили. Ставя бокал на стол, Ноэль незаметно взглянула на свои часики. Генерал Шайдер что-то говорил ей, но она почти все пропускала мимо ушей. Голова у нее была занята тем, что в это время происходило внизу. Ей нужно вести себя очень осторожно. Спешка или промедление приведут к гибели. Не уцелеет никто.
– О чем вы думаете? – спросил Шайдер.
Ноэль тут же повернулась к нему.
– Ни о чем.
– Но вы меня не слушали.
– Простите. Вероятно, я думала о нас.
Она вновь повернулась к генералу и одарила его ослепительной улыбкой.
– Вы для меня загадка, – сказал он.
– Любая женщина – загадка.
– Но не такая, как вы. Я отказываюсь верить, что вы притворщица, и все-таки... – Он сделал жест рукой. – Сначала вы наотрез отказываетесь встретиться со мной, а теперь мы вдруг вместе собираемся за город.
– Вы жалеете об этом, Ганс?
