кровати рядом с отцом, который после молитвы укладывал ее спать. Ей медленно стали вспоминаться слова двадцать третьего псалма.
— «Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим. Он подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего…»
На нее нахлынули воспоминания.
Ей с отцом принадлежал весь мир. И он так гордился ею.
«Ты родилась под счастливой звездой», — любил повторять отец.
И, слыша это, Лючия чувствовала себя счастливой и красивой. Ничто не могло омрачить ее жизнь. Она же была прекрасной дочерью всесильного Анджело Кармине.
— Если я пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла…
Воплощением зла были враги ее отца и братьев. И она заставила их поплатиться.
— …потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.
«Где был Бог, когда я нуждалась в успокоении?»
— Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена…
Она говорила все медленнее, ее голос переходил на шепот. Что случилось с той маленькой девочкой в белом воздушном платье? Будущее представлялось ей таким лучезарным. И все почему-то пошло кувырком. Все. «Я потеряла отца, братьев и саму себя».
В монастыре она не думала о Боге, а теперь, здесь, с этим простым крестьянином…
«Не могла бы ты помолиться за нас?»
Лючия продолжала:
— Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.
Рубио, не отрываясь, смотрел на нее, он был искренне тронут.
— Спасибо, сестра.
Лючия склонила голову, она была не в состоянии ничего сказать. «Что это со мной?» — думала она.
— Ты готова, сестра?
— Да, готова, — ответила она, посмотрев на Рубио Арсано.
Через пять минут они уже были в пути.
Застигнутые неожиданным ливнем, они укрылись в заброшенной хижине. Дождь яростно барабанил по ее крыше и стенам.
— Как ты думаешь, эта буря когда-нибудь стихнет?
Рубио улыбнулся.
— Это не буря, сестра. Это то, что мы, баски, называем «sirimiri». Дождь кончится так же быстро, как и начался. Земля сейчас иссушена. Ей нужен этот дождь.
— На самом деле?
— Да. Я же крестьянин.
«Это заметно», — подумала Лючия.
— Прости мне мою откровенность, сестра, но у нас с тобой много общего.
Взглянув на этого доверчивого простофилю, Лючия подумала: «Вот это здорово».
— Серьезно?
— Да. Мне действительно кажется, что жизнь на ферме во много напоминает жизнь в монастыре.
Она не улавливала связи.
— Я не понимаю.
— Видишь ли, сестра, в монастыре ты много думаешь о Боге и сотворенных Им чудесах. Разве не так?
— Так.
— Ферма в каком-то смысле похожа на Бога, окруженного своими творениями. Все, что вырастает из земли Господней, будь то пшеница, или маслины, или виноград, — все идет от Бога, так ведь? Это все — чудо, и ты видишь его изо дня в день. Ты помогаешь ему расти, и сам становишься частью этого чуда.
В его голосе слышалось такое воодушевление, что Лючия не могла сдержать улыбки.
Дождь неожиданно перестал.
— Теперь мы можем идти дальше, сестра.
— Мы скоро подойдем к реке Дуэро, — сказал Рубио. — Прямо впереди будет Пеньяфиельский водопад. Мы дойдем до Арандаде-де-Дуэро, а там — до Логроньо, где и встретимся с остальными.
«Ты и пойдешь туда, — подумала Лючия. — И желаю удачи. А я, дружок, буду в Швейцарии».
За полчаса до того, как они добрались до водопада, они уже слышали его шум. Низвергавшийся в быструю реку Пеньяфиельский водопад предстал перед ними во всей своей красе. Вода падала вниз с оглушительным ревом.
— Я хочу искупаться, — сказала Лючия.
Ей казалось, что прошло уже много лет с тех пор, как она в последний раз принимала ванну.
Рубио Арсано удивленно посмотрел на нее.
— Здесь?
«Нет, идиот, в Риме».
— Да.
— Будь осторожна. Из-за дождя вода в реке поднялась.
— Не беспокойся.
Лючия терпеливо стояла в ожидании.
— О… Я отойду, пока ты будешь раздеваться.
— Будь поблизости, — поспешно сказала она. — В лесу, наверное, водятся дикие звери.
Когда Лючия начала раздеваться, Рубио торопливо отошел на несколько метров в сторону и отвернулся.
— Не заплывай слишком далеко, сестра, — крикнул он. — Река коварна.
Лючия положила сверток с крестом так, чтобы он был в поле зрения. Ей было необыкновенно приятно ощущать прохладный утренний воздух своим обнаженным телом. Полностью раздевшись, она вошла в холодную, бодрящую воду. Обернувшись, она увидела, что Рубио продолжал упорно смотреть в другую сторону, повернувшись к ней спиной. Она улыбнулась. Все другие мужчины, которых она знала, с удовольствием смотрели бы на нее.
Она зашла глубже, стараясь обходить торчавшие повсюду камни, и окунулась в воду, чувствуя ногами стремительное течение реки.
Неподалеку от нее потоком несло маленькое деревце. Наблюдая за ним, она повернулась и, неожиданно потеряв равновесие, поскользнулась. Вскрикнув, она неловко упала, ударившись головой о валун.
Оглянувшись, Рубио с ужасом увидел, как Лючия исчезла в потоке бушующих вод.
Глава 23
Когда дежурный полицейского участка в Саламанке сержант Флориан Сантьяго положил трубку, его руки дрожали.
«У меня здесь Хайме Миро и с ним еще трое. Ты бы мог отличиться, если бы схватил их».
Правительство назначило за голову Хайме Миро крупную награду, и вот теперь этот баскский преступник был в его руках. Деньги, которые он получит в награду за его поимку, изменят всю его жизнь. Он сможет устроить детей в лучшую школу, сможет купить жене стиральную машину, а любовнице
