лечились больные со всего света – японцы, китайцы, американцы, французы… Словом, все делалось для того, чтобы придать психушке вид обычной больницы, но стоило Эшли переступить порог своей комнаты, как раздавался щелчок замка.
– Это не больница, а гребаная тюрьма! – жаловалась Тони Алетт.
– Но доктор Келлер считает, что способен излечить Эшли, – возражала Алетт. – И тогда мы выберемся отсюда.
– Не будь дурой, Алетт. Неужели не видишь? Есть единственный способ исцелить Эшли – избавиться от нас. Заставить исчезнуть. Иными словами, мы должны погибнуть ради ее выздоровления. Ну так вот, не дождутся!
– Что ты задумала?
– Увидишь, крошка, я найду способ смыться отсюда.
Глава 24
Утром, после сеанса с доктором Келлером, Эшли в сопровождении санитара возвратилась к себе. Все было как обычно, но перед уходом санитар пригляделся к пациентке и нерешительно заметил:
– Вы не больны? Выглядите как-то иначе.
– Неужели, Билл?
– Ну да. Совершенно другой человек.
– Всему причиной ты, парень, – мягко заметила Тони.
– Как это?
– Поверь, это из-за тебя. Признаться, я испытываю весьма странные ощущения. Но приятные, Билли, приятные.
Она интимным жестом коснулась его руки и заглянула в глаза.
– Это такое чувство…, такое… Потрясное!
– Да будет вам!
– Даю слово. Никто не говорил, что ты классный кадр?
– Никто и никогда.
– Ну так вот, это чистая правда. Ты женат, Билл'?
– Разведен.
– Твоя жена, должно быть, спятила! Упустить такого мужа! Сколько ты здесь проработал, Билл?
– Пять лет.
– Немалый срок. Тебе когда-нибудь хотелось убраться отсюда подальше?
– Иногда. Тут ты в точку попала.
– Знаешь, со мной, собственно говоря, все в порядке, – понизив голос, сообщила Тони. – Все, что про меня говорят, – сплошное вранье. Правда, у меня были кое-какие проблемы, когда я сюда попала, но сейчас я совершенно здорова. Знаешь, мне не терпится оказаться подальше отсюда. Мы можем объединиться. Уедем вместе и прекрасно проведем время. Гарантирую.
– Даже не знаю, что сказать, – растерялся санитар.
– Знаешь, малыш, знаешь! Смотри, дело проще некуда. Все, что от тебя требуется, – выпустить меня, пока все спят, и мы исчезнем навсегда. Больше нас здесь не увидят.
И, бросив на него многозначительный взгляд, пообещала:
– Будь спокоен, я в долгу не останусь.
– Придется подумать, – кивнул Билл.
– Подумай и поймешь, что я права, – уверенно предрекла Тони, и, дождавшись ухода санитара, пообещала Алетт:
– Увидишь, не пройдет и недели, как нас здесь не будет.
Но она ошиблась. Назавтра ее препроводили в кабинет доктора Келлера. Тот поздоровался и надолго замолчал.
– Что-то случилось, доктор? – не выдержала девушка.
– Ничего особенного. Сегодня мы попробуем амитал натрия. Вам когда-нибудь его кололи?
– Нет.
– Увидите, он поможет вам раскрепоститься.
– Хорошо, – кивнула Эшли. – Я согласна. Лекарство подействовало, и через несколько минут Гилберт уже разговаривал с Тони.
– Здравствуйте, Тони.
– Привет, доки!
– Вам здесь хорошо, Тони?
– Странный вопрос. По правде говоря, мне здесь начинает нравиться. Чувствую себя как дома.
– В таком случае почему стараетесь сбежать? В мягком музыкальном голосе зазвенел металл:
– Что?!
– Билл утверждает, что вы просили его помочь скрыться отсюда.
– Сукин сын! – прошипела девушка и, взметнувшись со стула, схватила тяжелое пресс-папье и швырнула в голову Гилберта. Тот едва успел увернуться. – Сначала я прикончу тебя, а потом возьмусь за него!
Доктор Келлер в конце концов ухитрился схватить ее за руки:
– Тони!
Но Тони уже исчезла. Гилберт с сильно заколотившимся сердцем усадил больную.
– Эшли!
Эшли открыла глаза и ошеломленно огляделась:
– Что-то случилось? – встревоженно спросила она.
– Тони набросилась на меня. Злится, что я ее разоблачил. Она уговаривала санитара помочь ей сбежать.
– Я…, простите. Но у меня было такое чувство, будто что-то неладно.
– Ничего страшного. Но теперь пришла пора встретиться всем троим.
– Нет!
– Но почему?
– Боюсь. Не…, не хочу их видеть! Неужели не понимаете? Они не настоящие! Игра моего больного воображения.
– Раньше или позже это все равно придется сделать, Эшли. Вам нужно познакомиться. Другого пути все равно нет – если хотите выздороветь, конечно.
Эшли порывисто встала.
– Я хочу уйти к себе.
Вернувшись в свою комнату, Эшли проводила взглядом санитара и в отчаянии обхватила голову руками. Всему конец.
Ей никогда не уйти отсюда. Никогда. Они лгут. Лгут все – врачи, отец, адвокат… Она неизлечима. Сумасшедшая. Маньячка. Убийца. В ней живут страшные чудовища. Как ей смотреть в глаза порядочным людям? Убиты невинные… Какое горе для родных! “Но почему это выпало мне, Господи? За что наказываешь? Что я тебе сделала?'
Эшли громко всхлипнула.
Так больше продолжаться не может! С этим пора кончать. И чем раньше, тем лучше.
Эшли поднялась и словно во сне обошла маленькую комнату в поисках чего-нибудь острого. Безуспешно. Здесь строго следили за подобными вещами. Что поделать, психушка.
Она уже готова была сдаться, но тут ее взгляд упал на рисовальные принадлежности, сваленные на маленьком столике. Эшли схватила деревянную кисть и без усилий переломила надвое. У обломка оказались неровные зазубренные края. Эшли сжала палку, приставила к запястью и, опасаясь передумать, резким, молниеносным движением вонзила в кожу. Кровь из порванной вены брызнула фонтаном. Но Эшли, не обращая ни на что внимания, проделала ту же процедуру с другой рукой. На ковре быстро образовалась лужица. Эшли стояла до тех пор, пока не затряслась в ознобе. Тогда она опустилась на пол и свернулась клубочком. Вокруг все потемнело, и она провалилась в забытье.
Узнав о случившемся, Келлер потрясение охнул и
