его так внезапно прилететь во Франкфорт?
Дверь открылась. Вошел Тодд в сопровождении Питера и, улыбаясь, обнял зятя:
— Губернатор, как приятно видеть вас!
— Очень рад, Тодд. Доброе утро, Питер.
— Привет, Оливер.
— Надеюсь, я не помешал? — осведомился сенатор.
— Нет… ничуть. Что… что-то случилось?
— Нет, слава Богу, до этого не дошло. Наоборот, лучшего и пожелать нельзя.
— Ничего не понимаю, — недоуменно протянул Оливер.
— У меня хорошие новости, сынок. Можно сесть?
— О, простите, я совсем растерялся. Что хотите? Кофе? Виски? Сейчас…
— Нет. Нам и без того есть чем себя подстегнуть.
Оливер пожал плечами, не понимая, что творится.
— Я только что из Вашингтона. Сумел сколотить достаточно влиятельную группу, которая считает, что нашим следующим президентом должен стать именно ты.
Оливера пронизал неудержимый трепет восторга.
— Я… почему именно я?
— Собственно говоря, я приехал лишь потому, что сейчас самое время начинать кампанию. До выборов осталось менее двух лет.
— Лучшего момента не придумать! — восхищенно вставил Питер. — Вскоре вся страна узнает о вас.
— Питер возьмет на себя руководство, — сообщил сенатор. — Он все устроит. Сам знаешь, никого лучше не найти.
— Согласен! — весело воскликнул Оливер.
— Ну что же, Оливер, все будет как надо, — заверил Тейгер.
— Представляю, во что это обойдется, — тяжело вздохнул Рассел.
— Об этом не волнуйся, — отмахнулся сенатор. — Все будет по первому классу. Я сумел убедить своих добрых друзей, что ты именно тот человек, в которого стоит вкладывать денежки. Не стоит недооценивать себя, Оливер. Пару месяцев назад в одном из газетных обзоров тебя назвали в числе трех лучших губернаторов страны. Так вот, я уже говорил, ты наделен тем качеством, которого в помине нет у остальных двух, — харизмой. Этого ни за какие деньги не купишь. Люди с радостью отдадут тебе свои голоса.
Оливер, казалось, только сейчас осознал, что сенатор не шутит.
— Когда мы начинаем? — взволнованно спросил он.
— Уже начали. Сначала нужно собрать сильную команду, а потом станем вербовать добровольцев по всей стране.
— Насколько реальны мои шансы?
— На предварительных выборах мы сотрем соперников в порошок, — уверенно ответил Тейгер, — но позиция нынешнего президента Нортона очень сильна. Его не так-то просто обойти. Наше счастье, что он уже избирался на второй срок, а значит, не станет баллотироваться в третий. Ну а вице-президент Кэннон — ничтожество по сравнению с ним. Бледная тень. Растает как прошлогодний снег, едва солнце взойдет.
Совещание продолжалось четыре часа, и наконец сенатор попросил Тейгера:
— Питер, не оставите нас одних на несколько минут?
— Конечно, сэр.
Мужчины молча смотрели ему вслед.
— Я поговорил сегодня с Джан, — буркнул сенатор.
У Оливера душа ушла в пятки.
— И что?
— Она очень счастлива, — улыбнулся Дэвис.
— И я тоже. — облегченно вздохнул Оливер.
— Ну что ж, сынок, так держать. Только не дай погаснуть домашнему очагу. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
— Не волнуйтесь Тодд. Вы же знаете…
Улыбка сенатора поблекла.
— К сожалению, нельзя не волноваться, Оливер. Не могу осуждать молодого здорового мужчину за то, что он поглядывает на сторону, но пусть это не станет причиной катастрофы.
Шагая рядом с Питером по коридору здания законодательного собрания, сенатор приказал:
— Я хочу, чтобы ты немедленно начал набирать людей для штаба избирательной кампании. Не жалей никаких денег. Открой офисы в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Сан-Франциско. Первичные выборы начинаются через год. Партийные съезды для выдвижения кандидатов — через полтора. После этого спокойно пожелаем Оливеру счастливого плавания. Проводишь меня в аэропорт, Питер?
— Разумеется, сенатор. Из Рассела выйдет прекрасный президент.
Сенатор молча кивнул.
«Президент, которого создал я. Моя марионетка. Я стану дергать за веревочки, а он будет лишь рот открывать и производить нужные телодвижения», — цинично усмехнулся он про себя.
— Сигару? — предложил он, вынимая золотой портсигар.
Первичные выборы проходили как нельзя лучше. Сенатор, как всегда, не ошибся в Питере. Он словно заранее знал, в каком направлении сделать нужный ход и как лучше организовать работу. И поскольку Тейгер был известен всем как прекрасный семьянин и богобоязненный человек, верующие и религиозные люди шли за ним. Кроме того, он прекрасно знал все тонкости работы сложных политических механизмов и сумел убедить либералов на время забыть о разногласиях и сплотиться. Лучшего руководителя избирательной кампании, пожалуй, не было ни у одного кандидата.
Однако Тейгер понимал, что для успеха Оливеру необходимо набрать к предвыборному съезду не менее двухсот голосов делегатов, а значит, следует сделать все, чтобы добиться этого. А для этого требуется посетить каждый штат. Оливер просмотрел программу посещений и недоуменно покачал головой.
— Это… это попросту невозможно, Питер.
— Возможно, если все устроить как надо. Сенатор обещал предоставить вам свой самолет. На местах нас будут встречать наши люди, и я все время буду рядом.
Вскоре в команде Оливера появился новый член. Сам сенатор познакомил зятя с Саймом Ломбардо, немногословным, угрюмым, смуглым великаном с саженными плечами.
— Не пойму, зачем он нам нужен, — удивился Оливер, оставшись наедине с тестем.
— Сайм — нечто вроде устройства для решения проблем. Особенно когда требуется уговорить некоторых чересчур уж упрямых людей. Поверь, Сайм может быть крайне убедительным. Внушит что угодно и кому угодно.
Оливер счел за лучшее переменить тему.
Кампания была в полном разгаре, и Питер каждый день снабжал Оливера краткими тезисами с указаниями, что, когда и как сказать. Он позаботился о том, чтобы Оливер появлялся во всех нужных местах и говорил именно то, что хотели услышать люди.
— Промышленность — это источник жизненной силы нашей страны, — вещал он в Пенсильвании. — И не следует этого забывать. Мы снова откроем фабрики и поставим Америку на рельсы современного производства.
Аплодисменты.
— Авиационная индустрия — один из наиважнейших источников дохода страны, — уверял он в Калифорнии. — И поэтому для закрытия заводов нет никаких причин. Мы возродим былую славу!
Овации.
— Именно мы изобрели автомобили, — восклицал Оливер в Детройте, — но японцы украли у нас рынок! Ну так вот, мы займем подобающее нам первое место. Детройт снова станет автомобильным центром мира!
Восторженные вопли.
