Отдел связи цюрихской «Криминалполицай» получил депешу из австралийского филиала Интерпола. В Сиднее был обнаружен бывший агент «Роффа и сыновей» по закупке кинопленки. Три дня назад он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Урна с его прахом уже находится на пути домой. Никакой информации относительно покупки кинопленки Интерпол заполучить не смог.
В Берлине в скромно, но со вкусом отделанной приемной первоклассной частной лечебницы, расположенной в пригороде, неподвижно, в течение почти десяти часов, застыв в одной и той же позе, сидел Вальтер Гасснер. Изредка перед ним останавливался кто-нибудь из обслуживающего персонала, предлагая ему поесть или хотя бы выпить стакан воды. Вальтер не обращал на них никакого внимания. Он ждал свою Анну.
Увы, ждать ему придется очень и очень долго.
В Олгиата Симонетта Палацци подняла трубку и услышала в ней женский голос, который сказал:
— Меня зовут Донателла Сполини. Мы никогда не встречались раньше. Но у нас с вами много общего. Давайте встретимся и вместе позавтракаем в «Болонезе» на пиацца дель Пополо. Скажем, завтра в час дня. Вас устроит?
На это время у Симонетты был назначен визит в косметический кабинет, но она обожала всякого рода тайны.
— Вполне, — сказала она. — Как я вас узнаю?
— Со мной будут трое моих сыновей.
В своей гостиной на вилле в Вэзинэ Элена Рофф-Мартель читала адресованную ей записку, обнаруженную на камине. Записка была от Шарля. Он сбежал от нее. Она прочла в записке: «Ты больше никогда не увидишь меня. И не пытайся меня разыскать». Элена разорвала записку на мелкие кусочки. Они еще обязательно свидятся. Ему от нее никуда не деться.
В течение двух часов Макс Хорнунг пытался дозвониться до Сардинии из аэропорта Леонардо да Винчи в Риме. Из-за штормовой погоды связь с островом была прервана. Макс в который уже раз направился в кабинет начальника аэропорта.
— Мне
— Охотно верю вам, синьор, — ответил ему этот высокопоставленный служащий. — Но увы, ничем не могу вам помочь. Сардиния напрочь отрезана от материка. Все аэропорты закрыты. Не функционирует даже морская переправа. Никто и ничто не может ни попасть на остров, ни выехать оттуда, пока не прекратится сирокко.
— А когда он прекратится? — спросил Макс.
Начальник аэропорта повернулся к огромной погодной карте на стене.
— Похоже, что он продлится еще двенадцать часов.
Через двенадцать часов Элизабет Уильямз уже не будет в живых.
Глава 55
Внезапно наступившая темнота таила в себе неисчислимые опасности, скрывая невидимых врагов. И Элизабет вдруг остро осознала, что полностью находится в их власти. Инспектор Кампанья привез ее сюда, чтобы разделаться с ней. Он был одним из помощников Риса. Элизабет вспомнила, что Макс Хорнунг говорил о подмене джипов.
Элизабет понимала, что нужно немедленно бежать. Но как? Тело отказывалось повиноваться ей. Глаза слипались сами собой, а ноги и руки тяжелели с каждой секундой. Теперь она поняла, отчего все это происходит. Он подсыпал ей в кофе какую-то отраву! Элизабет тотчас направилась в темную кухню. Ощупью найдя нужный ящик, открыла его и нашла в нем бутылку с уксусом. Плеснув уксус из бутылки в стакан и разбавив его водой, заставила себя выпить эту смесь. Ее тут же вырвало в раковину. Спустя несколько минут ей немного полегчало, но она все еще была очень слаба. И страшно болела голова, мешая сосредоточиться. Словно в ожидании неминуемой смерти, все внутри у нее уже начало постепенно отключаться.
— Нет, — злобно сказала она самой себе. — Так просто ты не умрешь. Ты будешь бороться до конца. Им придется самим убить тебя.
Она громко позвала:
— Рис, иди сюда и убей меня собственными руками!
Но голос ее был подобен шелесту бумаги. Она на ощупь стала выбираться из кухни в переднюю. Остановилась прямо под портретом старого Сэмюэля. Снаружи на дом налетал дико орущий, враждебный ветер, дразня и угрожая ей. Одна, в темноте, она в нерешительности стояла перед неизвестностью, грозившей ей смертью. Выйти во двор и попытаться сбежать от Риса или остаться внутри и дорого отдать свою жизнь?
Мозг сделал отчаянную попытку прийти ей на помощь, и внутренний голос что-то стал нашептывать ей о несчастном случае. Но она плохо соображала, подмешанный в кофе дурман еще не полностью выветрился из ее головы.
Вдруг пришло озарение, и она произнесла вслух:
— Все должно выглядеть как несчастный случай.
— Не могу. Слишком поздно.
Глаза ее против воли слипались сами собой. Она ткнулась лицом в холодное стекло портрета. Ах, как хорошо бы сейчас заснуть! Но она ведь хотела что-то сделать? Но что? Что именно? Мысли ее путались, и она никак не могла вспомнить, что хотела сделать.
Теперь Элизабет знала, что делать. Войдя в кабинет, схватила настольную лампу и с силой швырнула ее в зеркало. И лампа, и зеркало разбились вдребезги. Она за ножку подняла с пола небольшой стул и стала бить им о стену, пока стул также не разлетелся в щепы. Тогда она подошла к книжному шкафу и стала выдирать из книг страницы, разбрасывая клочки бумаги по всей комнате. Вырвала из стены теперь уже ненужный телефонный шнур. Пусть теперь Рис все это объяснит полиции! Не будет так, как хочет он. Она не станет их безропотной жертвой. Пусть придут и силой убьют ее.
Вдруг словно вихрь пронесся по комнате, подхватив с пола и закружив в воздухе клочки бумаги. Элизабет сначала не сразу сообразила, что произошло, затем…
Теперь в доме она была не одна.
В аэропорту Леонардо да Винчи Макс Хорнунг наблюдал за тем, как невдалеке от багажного отделения на взлетное поле садился вертолет. Не успела открыться дверца кабины пилота, как Макс уже был рядом с винтокрылой машиной.
— Можете доставить меня на Сардинию? — спросил он.
Пилот подозрительно уставился на него.
