- Отпусти руку! Мне надоело. Я буду ждать их здесь. Преты не могут причинить вреда человеку, если он их не боится.
- Ну хорошо, можете оставаться, а я подожду здесь, неподалеку.
Иунгтен повернулся в сторону, откуда должны были, по уверениям Манлама, появиться злые духи. В самом деле, старик услышал звуки приближающихся шагов.
- Что это за чучело стоит посреди дорога? Брат, посмотри на его мощи. Старик, ты живой или мертвый?
- Если я разговариваю с духами, значит, умер, а если с людьми, то еще жив.
- Он издевается над нами. Уйди с дороги, старик. А не то схлопочешь затрещину.
- Теперь я уверен, что разговариваю с людьми. Кто вы, путники, своим видом внушившие страх моему ученику?
- Мы добдобы из местного монастыря.
- Манлам, выходи! Нам нечего опасаться.
- Смотри, брат, еще один, только помоложе. Оставил старика одного и спрятался.
- Я думал, что сам Мара спустился на землю в вашем обличье.
- Судя по одеянию, ты монах. Не к лицу святым братьям пугаться нечистой силы. Кто же будет защищать нас от злых духов? Думаю, брат, нам стоит проучить этого нерадивого слугу Закона. Подержи его, а я всыплю пару плетей.
Один из добдобов направился к Манламу. Юноша от страха побледнел. На него надвигалась гора мышц в изорванных, покрытых грязью одеждах. Манламу приходилось слышать о безграмотных наглых силачах, живущих в тибетских храмах. Их обязанность - поддерживать внутренний порядок и дисциплину на территории монастыря. В окрестностях своей обители добдобы слыли первыми забияками. Бессознательной отвагой зверя, изорванными одеждами, измазанные сажей и жиром, они могли внушить страх любому живому существу.
- Не стоит избивать моего ученика. Есть изречение Гаутамы: 'Все дрожат перед наказанием, жизнь приятна для всех, поставьте себя на место другого. Кто, ища счастья для себя, налагает наказание на существа, желающие счастья, тот после смерти не получит счастья'. Прошу, отпустите нас, и воздается вам за деяния ваши.
- Старик, не вмешивайся. Я знаю другое изречение: 'Если что-либо должно быть сделано, делай, совершай с твердостью. Ибо расслабленный странник только больше поднимает пыли'. - При этих словах великан оглушительно засмеялся.
- Ты неплохо знаешь Священное Писание, тогда, может, вспомнишь еще одну строку: 'Ни с кем не говори грубо; те, с кем ты говорил грубо, ответят тебе тем же. Ведь раздраженная речь неприятна, и возмездие может коснуться тебя'.
Верзила, подходивший к Манламу, на секунду остановился, пытаясь осмыслить услышанное. Но, по всей вероятности, у него не хватило ума полностью осознать слова Иунгтена. Он протянул руки, чтобы схватить юношу, но вдруг как-то обмяк и опустился на землю. Манлам застыл, прижавшись к огромному камню. Гуру, выставив руки вперед, пошел навстречу второму великану. Старик шел как сонный, ногой нащупывая ровный участок на своем пути. Добдоб не желал сдаваться так просто. Может, по своему слабоумию, а может, считая себя более подготовленным в отличие от товарища, он попытался обойти старика и напасть со спины. Прекрасно понимая, что все бродячие монахи могут пользоваться чудесами магии и гипноза, великан ушел в сторону от прямого воздействия энергетики Иунгтена. Старик продолжал двигаться в направлении, где раньше находился добдоб. Верзила улыбнулся, наблюдая за гуру. Еще немного, и он окажется за спиной у слепого бродяги и тогда разорвет его на части. Но сильный удар по голове вышиб остатки рассудка из бренного тела великана. Манлам положил тяжелый посох на землю и поклонился грузному телу, растянувшемуся перед ним во весь рост: 'Да поможет тебе Будда, брат'.
Иунгтен подошел к лежащему и положил свою руку ему на грудь.
- Не волнуйся, с ним будет все в порядке. Скоро он придет в себя. А нам пора уходить.
- А что со вторым?
- Он спит и проснется не раньше, чем очнется его товарищ.
Манлам с благоговением посмотрел на Учителя:
- Я благодарен вам.
- За что, сын мой?
- Вы спасли меня от позора.
- А ты спас меня от смерти. Если бы великан схватил меня, вряд ли удалось живым выбраться из его объятий.
- Как же внутренняя сила? Вы без труда справились с его другом.
- Не каждый человек поддается влиянию сил энергии. Иногда действие намного превосходит внутреннее совершенство. В незапамятные времена, когда Татхагата проповедовал Великое Учение, среди его слушателей был тхера Маудгальяяна. Блаженный однажды провозгласил: 'Великий Маудгальяяна - вот кто первый из обладателей сверхобычных сил среди монахов'. Но вместе с тем тхеру избили дубьем простые крестьяне. Проломили голову, переломали все кости, и оттого он скончался. Деяние тогда возобладало. И сверхобычные силы, и плоды деяния - все это в равной силе непостижимо. Но одна из равных вещей все равно окажется сильнее и мощнее другой. Представь, что в старые времена землей управляли цари. Все они были равно родовиты, но и среди них один брал верх - он и распоряжался. Вот точно так же из двух непостижимых вещей сильнее и мощнее именно плод деяния. Он берет верх надо всем и распоряжается. Если возобладало деяние, все прочее силы не имеет. Поэтому великий Маудгальяяна и не смог собраться со сверхобычными силами, когда его избивали: тогда, как и сегодня, возобладало деяние. Ты поступил правильно, пустив в ход свой посох. Этим спас мне жизнь. Но довольно разговоров, собирай вещи и продолжим путь.
Через неделю Иунгтен почувствовал слабость. Они остановились на ночлег в небольшой пещере, которую нашел Манлам. Даже большой костер, разведенный юношей, не улучшил самочувствие старика.
- Это моя последняя ночь. Шиндже ждет меня в мире Бардо. Но он дал нам еще немного времени. Великие Махатмы не желают во второй раз встречаться со мной. Я верю, что тебе удастся достичь Священной Земли. После возвращения из владений Великих Махатм я составил подробную карту, по которой ты без труда достигнешь пещеры, с которой начинается подземный лабиринт. Когда ты войдешь во чрево горы, постоянно держись правой стороны. Так не заблудишься и выйдешь в нужное место. Все остальное зависит от воли Неба. Открой мою котомку и возьми серый свиток. В нем должен быть завернут кинжал. Он как память остался мне после посещения Шамбалы. Пурба не простое оружие, он заговоренный. Старик прикоснулся к рукоятке кинжала. Манлам никогда не видел ничего подобного. Лезвие было не толще человеческого волоса и излучало неяркое фиолетовое свечение. Рукоятка, украшенная изумрудами, заканчивалась огромным прозрачным камнем, помещенным в оправу из желтого металла. Манлам мог поклясться, что это бриллиант чистой воды.
- Я уже говорил, что кинжал не простой. Он выполняет все команды своего хозяина, передаваемые мыслью. Вот посмотри.
Иунгтен отпустил кинжал, и тот завис в воздухе. Затем, приняв горизонтальное положение, клинок совершил круг над головой старика и опустился в руку Манлама.
- Теперь он твой. Но запомни, чтобы пурба начал слушаться, надо много времени провести с ним вместе, пока моя энергия не покинет кинжал, а твоя не войдет в него. А пока для тебя это всего лишь красивый нож. Боги умеют управлять вещами. Такие кинжалы у всех Стражей Шамбалы. Когда меня подобрали, один из них обронил свое оружие, а я подобрал и спрятал у себя на груди.
- Гуру, неужели Стражи не обнаружили пропажу? Ты ведь долгое время был
